Одним из известных экспертов, прибывших в Новосибирск на форум «Стратегия-2020. Региональная проекция» стал президент Института национальной стратегии (Москва) Михаил Ремизов.
В эксклюзивном интервью корреспонденту «МК в Новосибирске» Михаил Витальевич разъяснил, почему модернизация пока остается для нашей страны лишь красивым лозунгом, как можно побороть непобедимую коррупцию и почему Россия — на самом деле небольшое государство.
— Начну с того, что единой стратегии развития страны не существует. Есть правительственный социально-экономический план развития России до 2020 года, есть партийная программа «Единой России» на выборах в Госдуму. Оба этих документа разрабатывались до экономического кризиса, когда все обсуждение сводилось к вопросу: куда потратить лишние деньги, полученные от продажи дорогой нефти. Сейчас акценты сменились. Более остро встал вопрос о диверсификации российской экономики. Показательно, что из стран «большой двадцатки» Россия ощутила наибольший спад в последние два года — это следствие нашей «подсаженности» на пресловутую «нефтяную иглу».
Поправки в «Стратегию-2020» вносились и продолжают вноситься. Но основополагающих изменений она не претерпела. Почему? Потому что оба этих документа не являются планом прямого действия, это лишь демонстрация благих помыслов и намерений. На мой взгляд, нужно переходить от лозунгов и призывов к продуманному планированию, ориентированному на конкретные результаты.
— Когда же в вопросе модернизации экономики мы перейдем от слов к делу?
— Модернизация — это дорогое удовольствие, причем власти предполагают ее проведение при минимальных бюджетных вливаниях — ставка делается на иностранные инвестиции. Согласен, эти разговоры остаются разговорами уже достаточно долго. Проблема больших и «длинных» денег для российской экономики так и не решена.
При этом в мире, как ни странно, сейчас большой избыток свободных денег. Это связано с дефицитом интересных стратегических проектов. Таким может стать, к примеру, инновационный центр «Сколково». Весьма перспективным видится проект грузового товарного транзита через Россию из стран Азии в Европу — он привлечет колоссальные капиталовложения. В общем, иностранные инвестиции в Россию придут, но придут не в абстрактную национальную экономику, а под конкретные, по-настоящему масштабные и эффективные проекты.
Существуют два вида государственных мер поддержки: универсальные (так сказать, для всех) и селективные (помощь отдельным отраслям или предприятиям). Еще с начала 1990-х мы слышим о попытках оздоровления делового климата в России, то есть об универсальных мерах. Но любая модернизация должна начинаться с селективных мер. В 2007 году были предприняты такие меры поддержки ключевых для модернизации российской экономики отраслей — судо- и авиастроения. Если они пока не дали желаемого эффекта, то, наверное, стоит подойти к ним более комплексно и компетентно.
— Реально ли в принципе модернизировать российскую экономику при нашем уровне коррупции? Воровство госсредств, «откаты», лоббирование интересов…
— В начале 1990-х Китай обгонял Россию по уровню коррупции. Сейчас по этому показателю он нам значительно «проигрывает». И дело не только в том, что они казнят взяточников на площадях — жесткости китайской политике хватало и раньше. Главная причина резкого снижения коррупции в Китае — это их высочайшие темпы экономического роста, которые и позволили улучшить качество экономических институтов (разумеется, вкупе с жесткими антикоррупционными мерами). Я думаю, ни у одного государства, в том числе и у России, не получится сначала побороть «гидру коррупции», а уже потом заниматься экономическим ростом. В «стоячем режиме» повысить эффективность работы государственных инстанций невозможно, они будут развиваться лишь вслед за стремительным «локомотивом» экономики всей страны. Поэтому тезис, прозвучавший в одном из президентских посланий Федеральному собранию, о том, что по причине коррупции нам следует воздержаться от крупных вложений в инфраструктуру, кажется мне абсолютно неправильным — другие страны БРИК демонстрируют высокие темпы восстановления как раз за счет инфраструктурных вливаний. В таком виде борьба с коррупцией может продолжаться в России до скончания веков.
— Есть препятствия развитию России, ликвидировать которые практически невозможно. Я говорю об огромных территориях (очень сложно централизованно управлять самым большим по площади государством в мире), о климате (значительная часть территории нашей страны, согласно исследованиям ЮНЕСКО, непригодна для проживания человека) и о национальном менталитете (вороватость, разгильдяйство и прочее)…
— По-порядку: о территории. Нашему населению нужно привыкнуть к парадоксальной, но верной мысли, что Россия — не такая уж большая страна. Действительно, по общей площади мы — самое крупное на планете государство, но основная его часть не освоена и не обжита. Да, быть может, большие расстояния между населенными пунктами создают сложности в управлении страной и ее развитии, но освоение «пустых» территорий может стать для нас национальной идеей и одним из факторов экономического роста на несколько ближайших десятилетий. В идеале это даст китайские темпы развития. Это вызов для нас, и, отвечая на такие вызовы, государство становится великим.
О климате. Холодные страны тоже могут хорошо жить. Это доказывают нам Канада и Норвегия — страны с одним из самых высоких в мире коэффициентов уровня жизни населения. Для нас непростой климат — это напоминание о том, что инновации, создаваемые у нас в стране, должны быть направлены, в первую очередь, на удовлетворение сугубо российских социально-экономических потребностей. Не нужно слепо следовать мировой моде. Нас должны интересовать не гаджеты для новейшего ай-фона, а транспортные решения для Крайнего Севера, энергоэкономные дома, автономные системы энергоснабжения и т. д. И заделы для этого есть. Сместив акценты инновационного развития, мы в своих областях можем стать мировым флагманом инноваций.
О менталитете. Вряд ли можно вообразить нации, более склонные к взяточничеству, чем те, что населяют бывшие советские южные республики. Или те же белорусы — один народ с нами, одна ментальность. Да, у них множество своих проблем, но вопрос коррупции так остро, как у нас, в Белоруссии не стоит. Просто есть социальные правила игры, на которые государство способно влиять, и не только сталинскими методами. Существует множество технологий, проверенных другими странами: контроль не только доходов, но и расходов чиновников и членов их семей, использование детектора лжи и слежка за перепиской (с согласия самого чиновника), и главное — правильно выстроенная система стимулов к длительному и честному труду на госслужбе. Чиновники приспособятся к новой политике «кнута и пряника», поймут, насколько сложна, ответственна и престижна работа государственного служащего, и уровень коррупции сам понемногу начнет снижаться. В общем, менталитет тут ни при чем.
— Как вы считаете, у России, как писал Маркс, свой уникальный путь развития, или же нам следует двигаться вслед за мировым сообществом, за развитыми странами?
— Раскрою секрет: никакого общего пути просто не существует. Да, есть определенные закономерности экономического развития, и Россия из них не выпадает. Но в развитых странах в разные периоды применялись просто диаметрально противоположные политические решения. Мы традиционно воспринимаем Запад как нечто целостное. Но западная демократия — это зачастую борьба непримиримых альтернатив. И сами европейцы это прекрасно понимают. Наш путь развития отличается от, скажем, французского не более чем испанский — от британского, а немецкий — от бельгийского.
— В завершение хотелось бы поговорить о Сибири. Насколько наш регион значим для России, и достаточно ли эффективно используется его потенциал?
— Если вообразить Россию без Сибири — это будет просто большое периферийное европейское государство. Сибирь и Дальний Восток делают нашу страну государством-континентом. И для того чтобы остаться таковым, Россия должна отдать Сибири исторический долг, который заключается в следующем. Когда в XVI-XVII веках русские колонисты завоевали сибирские земли, московские цари были увлечены перипетиями европейской политики. Клад, который был найден Русью на востоке, столетиями никак не разрабатывался. После распада Советского Союза у нас появилась возможность сосредоточиться на русском востоке. О том, насколько освоение сибирских земель важно для будущего России, я уже говорил.
Сибирь и Дальний Восток — это своего рода «русская Америка» с той точки зрения, что самостоятельность населения здесь всегда была куда выше, чем в центральной части страны. Сибирь, как и США, осваивалась по большей части «колонистами». Дух «русской Америки» присутствует в Зауралье и поныне, и его нужно поднять на флаг для всего нашего государства. Еще раз скажу, что Сибирь — это клад России, это ее главные исторические ресурсы, которые она, кстати, при попустительстве может довольно легко потерять…
Источник: МК
Первая в России сеть беспроводной связи 
Справка: утопия – это мечта, социальный идеал, она предвосхищает вероятное будущее и предостерегает по поводу нежелательных тенденций, последствий; некоторые утопии выстроены в стиле инструкций по практическому воплощению.
Гидропроект завершил разработку технического задания для строительства нового судоходного канала, соединяющего Каспийское море и Азово-Черноморский бассейн, говорится в среду в сообщении института.
