Те, кто в России ещё сохранили способность думать, понимают, что страна стоит на пороге каких-то кардинальных изменений. Особенно это заметно в Москве и её окрестностях. Москва как-то неожиданно стала непригодна для жизни людей. Тем не менее, в столицу продолжает стремиться, кажется, всё трудоспособное население страны, безуспешно пытаясь хоть как-то разумно организовать жизнь на пятачке диаметром 100 километров. А вся остальная бескрайняя Россия стремительно деградирует. Такие города как Тверь и Калуга, которые расположены всего в сотне с небольшим километрах от окружной дороги, балансируют на грани, будто не могут решить, развиваться или исчезнуть.
Я готовлю к выпуску перевод арийских Вед, которые рассказывают о древнейшей истории, когда арии жили ещё на севере. Тогда люди по Евразии в основном передвигались на лодках. Самым важными местами были волоки на водоразделах, где суда перетягивали из бассейна Волги в Днепр, Дон, Даугаву, Неву. Большинство городов древности возникло именно на этих водоразделах. Скажем, Москва лежит на волоке из Волги в Оку — это важный пункт на дороге, связывающей порты северного Белого моря с главным портом античного мира в Крыму Пантикапей (современная Керчь). А Великий Новгород лежит на водном пути из Волги и Днепра в Балтику. Города возникали на дорогах, и их судьба полностью зависела от них. Так большая конгломерация городов древнейшего мира в окрестностях современного города Воронеж была по существу в арийские времена центром мира. Однако когда античный мир угас, и значение портов в Боспорском царстве в Крыму тоже угасло, дорога с севера на юг по реке Дон не стала иметь такого значения. Открылся путь по Днепру и возник город Киев, который стал играть такую же роль в истории, как когда-то Воронеж (Варанаси). Такого как Варанаси могущества Киев не достиг, но всё же сыграл важную роль в истории Руси.
Человеческое общество переживает период, который некоторые называют «концом истории». Мир входит в некое новое состояние, которое получило название «глобализация». И само общество, как коктейль, разделяется. Большинство «ворот в новый глобальный мир» расположены в ядрах старых промышленных регионов на периферии мира, в геополитическом смысле. Это — Лондон, Франкфурт, Милан, Нью-Йорк, Бостон, Токио, Шанхай и Гонконг. Москва также стремится стать в первую шеренгу таких мировых центров.
Новая экономика знаний, развитие которой приводит к становлению «ворот в глобальный мир», предъявляет совсем другие требования к качеству людей. Экономика знаний нуждается в труде уникальном и плохо поддающемся регламентации. Такой труд вследствие его сверхвысокой квалификации может быть только очень высокооплачиваемым, что влечет за собой общее удорожание жизни в окрестности «ворот», а тем самым — необходимость повышения оплаты труда и работников более низкой квалификации. Это как магнит притягивает в окрестности Москвы огромное количество мигрантов.
Сколько бы этажные дороги ни строила мэрия Москвы, транспортный коллапс в столице будет только нарастать. Дорогая рабочая сила делает экономику такого региона неконкурентоспособной, а скученность делает жизнь некомфортной. Это вызывает процессы иного порядка — бегство из столицы традиционной экономики и части населения, ищущего более комфортные условия жизни. Когда скученность достигает предела, начинают уходить из такого места и «умные головы». Система начинает деградировать.
Эти процессы оказывают огромное влияние на города, граничащие с Москвой, такие, как Владимир, Иваново или Тверь. Без учёта этих процессов нельзя серьёзно заниматься государственным планированием и формированием политической системы. Эволюция окрестностей «глобальных ворот» может иметь несколько сценариев.
Пара близко расположенных «ворот» формирует ось, и весь регион этой оси постепенно входит в состав «широких ворот» (как это произошло с Силиконовой долиной и Монтерреем, оказавшимися на оси Сан-Франциско-Лос-Анджелес). Это же может произойти на оси Москва-Санкт-Петербург. В этом случае города Тверь и Великий Новгород, которые лежат в центре этой оси, по существу станут выполнять столичные функции. Это зависит от того, сможет ли северная столица реализовать свои возможности и стать новым глобальным европейским центом.
По второму сценарию регионы, примыкающие к «воротам», превращаются в их сервисную зону и сохраняют обычную экономику, как правило, связанную с высокотехнологичным гражданским или военным машино- и приборостроением. Во всех подмосковных регионах в советский период развивались высокотехнологичные производства, связанные с ВПК. Так, в Великом Новгороде помимо телевизоров «Садко» производились радиобуи для спутникового наблюдения за подводной активностью в Мировом океане; в Тверской области — программное обеспечение для всего Советского Союза, а также искусственные волокна для космической и оборонной отраслей, превосходившие по характеристикам кевлар и его новейшие аналоги. Поскольку подобные производства нуждались в кадрах, здесь были созданы образовательные и научно-исследовательские центры. Калуга, Владимир, Новгород, Тверь пополняли свой кадровый потенциал, в том числе, и за счёт выпускников столичных вузов и переселения талантливых инженеров из других регионов СССР.
Не всем высокотехнологичным производствам удалось пережить кризис 1990-х годов. Так, в Новгородской области радиоэлектроника практически исчезла. Едва ли удастся восстановить и производство искусственных волокон в Твери. В регионах вокруг Москвы формируются новые сектора экономики, ориентированные на обслуживание столицы, складывается туристско-рекреационная инфраструктура. Однако развитие этих трудоёмких секторов сдерживает уменьшение численности и деградация местного населения, а также отсутствие в них системы подготовки соответствующих кадров. Инвестиционный потенциал этих территорий остаётся довольно низким. Это связано, в том числе, и с отсутствием содержательной политики регионального развития со стороны муниципалитетов. Как известно, разруха начинается в головах.
Другим фактором, влиявшим на объём инвестиций в экономику региона, является включённость региональной элиты в федеральные и международные процессы. Так, Новгород практически полностью утратил свои позиции в сфере высокотехнологичного производства, тогда как в Калуге оно активно развивается.
Между Москвой и периферией происходит активный обмен людьми. В силу острейшей конкурентной борьбы в Москве некоторые специалисты вынуждены ехать в провинцию. К сожалению, помимо опыта и связей они несут с собой «дурную мораль» и, в отличие от региональной элиты, не склонны даже делать вид, что учитывают интересы местных жителей и что хотя бы озабочены судьбой нации и государства. Однако в последнее время, скажем в Твери, появилась новая волна москвичей, которая начинает вытеснять предыдущую. «Новые москвичи» появились в провинции уже не в поисках лёгкого рубля, а, так сказать, по идеологическим соображениям: они ищут лучшее качество жизни, которое связано теперь с чистым воздухом, водой, природой — доступностью места работы и отдыха. Провинциальный стиль жизни — с раз и навсегда заведёнными устоями — становится модным. Действительно неплохо ходить на протяжении всей жизни по утрам в одно и то же кафе, где тебя все знают, и ты всех знаешь, чтобы почитать утренние газеты. В этом есть своя прелесть. Тем более в эпоху интернета бизнесом можно управлять и дистанционно.
Но гораздо большие масштабы имеет обратный процесс миграции. Провинциальные города в окрестностях Москвы стремительно пустеют и глупеют. Качество человеческого «ресурса» вокруг Москвы неуклонно падает, и со временем этот процесс может приобрести необратимый характер. Уже сегодня в Твери индекс развития человеческого потенциала (ИРЧП) значительно ниже среднероссийского, а ведь недавно это была столица программистов Советского Союза, где, например, разрабатывалось программное обеспечение знаменитых российских систем ПВО.
В Москве остаётся всё меньше промышленных предприятий, особенно экологически «грязных». Быстрому вытеснению на периферию промышленных производств и даже складов способствует высокая стоимость земли. Вокруг Москвы возникает новая рекреационная экономика: дачи, туристические маршруты, дома отдыха и т.д., — ориентированная на обслуживание только москвичей.
Потребность Москвы в рабочей силе привела к появлению специфической (не имеющей аналогов в мире) экономики «спальных регионов», ежедневно поставляющей в Москву рабочие руки.
Эти изнурительные для человека миграции выгодны московской экономике, а следовательно, — контролирующему её крупному капиталу, переплетённому с властью. Это приводит к расточительному использованию трудового потенциала страны, сокращению жизни и окончательной деградации таких городов, как Тверь, но особенно страшны последствия такой политики в малых городах типа Кимр или Конакова.
В каждом конкретном случае судьба таких городов будет зависеть от таланта двух-трёх человек в местной элите — смогут ли они придумать «фишки», которые обеспечат устойчивый рост города. Как ни странно, но успех города зависит теперь не от финансовых возможностей, месторасположения или других факторов. Успех города зависит исключительно от того, что творится в головах его жителей. Поэтому чрезвычайно важна роль СМИ и сети распространения знаний.
Одна мысль, одна статья может поменять Тверь и Москву местами. Помните: «сначала было Слово» — это закон развития социальных систем. Но пока доминирующее положение Москвы в информационной сфере не смогло поколебать даже развитие интернета: информационную погоду делают сайты и авторы, имеющие отношение к Москве.
Хотя всё может измениться в одну минуту.
Поэтому если Тверь, как типовой город русской провинции, намерена заявить свои претензии на сохранение себя в новом глобальном мире как значимого места, она должна предложить миру совершенно грандиозный по своим мировоззренческим последствиям проект, который не смогла бы спрятать в своей тени превосходящая Москва.
Комментарии