Месяц:Март 2010

ИноСМИ: Насколько важны цены на нефть в будущем году для выхода России из кризиса? Российский прогноз, 58 долларов за баррель, приведёт к бреши в госбюджете. Всемирный банк прогнозирует цену в районе 75 долларов за баррель, что позволит России почти полностью покрыть свои расходы. Лондонская консалтинговая компания Capital Economics предсказывает падение цены до 50 долларов за баррель, что предвещает неприятности.

На фоне бюджетного дефицита, впервые за последние десять лет возникшего в России, важность нефтяного сектора для экономики страны бесспорна. Однако представление о том, что нефтяная промышленность полностью определяет российскую экономику,  — миф.

На самом деле, на нефть приходится лишь примерно одна пятая часть внутреннего валового продукта России. Гораздо выше удельный вес сферы услуг, которая сейчас составляет уже более половины ВВП.

Обратимся к цифрам. В 2008 году объем ВВП на душу населения составил, по данным ЦРУ, около 15 800 долларов, при этом на добычу нефти приходилось лишь 3 912 долларов из общей суммы, если даже исходить из того, что цена на нефть в течение всего прошлого года удерживалась на пиковом уровне 150 долларов.

Область, где нефть и газ действительно доминируют – это доходы от экспорта и от налогов; тут они приносят примерно две трети долларовой массы, которую Россия приобретает за границей. Однако налоги на нефть так высоки потому, что государство использует их для субсидирования остальных секторов экономики.

Государственные налоги забирают около 90 центов с каждого доллара, который нефтяные компании зарабатывают на экспорте нефти по цене выше 27 долларов за баррель; зато в России один из самых низких в Европе уровень подоходного налога, налога на прибыль предприятия и НДС.

Россия – одна из немногих в мире нефтедобывающих стран, в которой большая часть добычи нефти находится в руках частных компаний. Столь тяжелое налогообложение нефтяных доходов означает, что конечным бенефициарием нефтяного богатства России (теоретически) является российский народ, а не олигархи, владеющие нефтяными компаниями. Ещё  более показателен тот факт, что высокий налог на нефть дает возможность снизить налоги на все остальное, что должно стимулировать диверсификацию экономии.

Конечно, на практике все не совсем так, о чем свидетельствует вторая часть уравнения: преобладание газа и нефти в экспортных доходах.

Налоги на предприятия производственного сектора, может, и низки, однако высокая стоимость рубля делает экспортные товары неконкурентоспособными на международных рынках. Взлет нефтедолларов вызывает так называемую голландскую болезнь, которая неизбежно приводит к росту стоимости валюты. Экспорт других товаров из России – самолетов, энергетических установок и красной и черной икры – обходится дороже, чем он того заслуживает.

К чести Центрального Банка России, он хорошо поработал, пытаясь сдержать рост стоимости рубля, когда, начиная с 1998 года, цены на нефть полетели вверх, увеличившись в 15 раз.

Государство радовалась неожиданно высоким доходам от нефтяных налогов, а депутаты Думы не имели возможности прикоснуться ни к одному из 600 миллиардов долларов, которые, начиная с 9,1 миллиарда в 1998 году, были вложены министром финансов Алексеем Кудриным в Фонд стабилизации.

Кудрин руководствовался мотивом создания резерва на случай нового кризиса, и эта идея себя оправдала. Что ещё  важнее, фонд стабилизации «обезвредил» непредвиденные нефтяные доходы: поскольку словно возникшие из-под земли деньги нельзя было потратить, они не вызвали ни инфляции, ни роста стоимости рубля.

В какой-то мере эти деньги всё же просочились в экономику (Российские нефтяные компании взяли-таки своё с необлагаемой налогом части цены на нефть, ниже 27 долларов за баррель), поддерживая инфляцию и прирост стоимости в последние годы на относительно высоком уровне. Поэтому российская промышленность до сих пор пытается производить то, что в остальном мире предпочитают покупать.

Все это и имеется в виду в ведущихся в Москве разговорах о «модернизации». 12 ноября президент Дмитрий Медведев сделал свой первый доклад о положении дел в стране, большая часть которого была посвящена тому, что государство нуждается в модернизации российской экономики. России нужны не деньги, а технологии, доказывал новый президент.

Тема эта звучит давно, а доклады Кремля, озабоченного кризисами, террористами и битвами с олигархами, уже не столь оптимистичны. В 2007 году, после того, как инфляция впервые за историю России последних лет упала с двузначных цифр до однозначных, был, наконец, сделан первый серьёзный шаг в этом направлении: государство объявило об  инвестиционной программе в объеме 1 триллиона долларов, выделенных для перестройки расшатанной инфраструктуры России.

Однако этот план, как и большинство других, расстроился из-за кризиса. Хотя Кремль надеется на то, что цены за нефть скоро снова вернутся к 100-долларовой отметке, в действительности в интересах страны, скорее, было бы, чтобы нефть оставалась дешевой: это заставило бы правительство сконцентрироваться на программе,  поддерживаемой Медведевым.

Эта статья была опубликована в приложении Russia Now, выпускаемом «Российской газетой» на страницах The Daily Telegraph. Журналисты и редакторы The Daily Telegraph не принимали участия в подготовке этого материала.

Оригинал публикации: Russia is not a petro-economy

Адрес публикации в ИноСМИ: http://www.inosmi.ru/economic/20100307/158462552.html