День:30.06.2010

Андрей Бусыгин, замминистра культуры РФ, один из членов Рабочей группы по вопросам русского языка, культуры и образования при правительственной Комиссии по делам соотечественников за рубежом рассказал «Голосу России» о важности поддержки русской культуры за рубежом

Скачать  аудиоверсию интервью

— В студии «Голоса России» — Андрей Бусыгин, заместитель министра культуры РФ, один из членов Рабочей группы по вопросам русского языка, культуры и образования при правительственной Комиссии по делам соотечественников за рубежом Тема соотечественников — большая, очень объемная, серьезная. Когда-то человек, покинувший родину, считался ее врагом. Великих людей России высылали из страны. За последние 10-15 лет наше отношение к соотечественникам резко изменилось.

Мы повернулись к ним лицом, протянули им руку. Среди соотечественников, а всего их более 30 миллионов, огромное количество людей, которые хотят поддерживать связи с Россией в самых разных областях.

Скажите, это преломление сознания, то, что с нами произошло, это вам тяжело далось?

— Мне нет, не тяжело. Абсолютно не тяжело. Не хочу хвастаться, но, честно говоря, мне никогда человек, уехавший из России, не казался врагом. Все-таки приходилось много читать, и в юности, да и в детстве тоже. Всегда у людей были разные судьбы, которые зачастую вынуждали их покинуть родину.

Даже если вы вспомните советские фильмы, помните, был такой «Две жизни», где играл Рыбников и, по-моему, Глебов, бывший белый офицер, который оказался за границей, а Рыбников был молодым красноармейцем, а потом стал ученым. И вот, он приезжает с делегацией в Париж. А бывший белый офицер в качестве официанта ему прислуживает. Причем, надо сказать, что фильм был сделан так, что не враг тот, кто уехал. Не сделали из него врага. А вспомните «Бег».

— Помню прекрасно. Это фильм, который на многое мне открыл глаза много лет назад.

— Другое дело, что мы практически ничего не знали о русской эмиграции, поскольку все замалчивалось, об этом не говорилось. А сейчас мы имеем достаточно богатую информацию. Не только я, как работник министерства культуры. У нас любой гражданин имеет самую широкую информацию о том, что за рубежом. Кстати говоря, на прошлой неделе я был в Царском Селе, которое отметило свое 300-летие.

Были представители дома Романовых, были представители семейства Юрьевских. Они принимали участие и в открытии парадных залов  Александровского дворца, впервые после войны, и в открытии выставки «Достояние нации» в Камероновой галерее.

Вообще, наша эмиграция, вы правильно сказали, весьма многочисленна. Причем, несколько волн эмиграции. Ведь есть еще эмиграция и начала 20-го века, и послереволюционная, послевоенная, просто так получилось, что многие остались за рубежом после немецкого плена. Или переезжали, а потом эмиграция, главным образом, в Израиль и США. Это 70-80-е годы. Самая последняя волна — уже из новой России. Причем, я даже знаю, что волна эмиграции 90-х годов, как пишут сами американцы, добавила новые краски в палитру культурной жизни Бостона. Там очень многочисленная русская диаспора, очень много наших, русских.

— Я часто переписываюсь с нашими соотечественниками, и они рассказывают мне о каких-то мероприятиях. Наверное, главной отличительной чертой всех мероприятий, где бы они ни проходили, они делаются и для нашей диаспоры, и для жителей тех стран, тех городов, городков и, может быть, даже сел, где это происходит.

То есть, это какие-то совместные мероприятия, и наши люди хотят показать им русскую культуру, русский язык, русские песни, русские инструменты, русскую еду — это бывают большие праздники. Желание поделиться тем, что у тебя есть, рассказать о том, что у тебя есть, мне кажется, очень важным в том, что делают сейчас наши соотечественники за  границей.

— Они это делают, прежде всего, для себя. Есть такой подход. Говорят, что происходит утечка мозгов из России. Огромное количество интеллектуалов, ученых,  артистов, художников оседает за рубежом. Но, с другой стороны, это распространение российской, русской культуры за рубежом. Просто надо немножко сменить аспект. Работа с соотечественниками как раз направлена на то, что Россия укрепляет свои позиции в мире. А самое прекрасное, чем можно укреплять свои позиции — это распространение культуры.

—  Кстати, деятели культуры чаще других возвращаются в Россию обратно. Потому что, возможно, небо родное, оно как-то дает им больше творческих сил, эмоций. На самом деле, те, кто уехал, они или часто приезжают сюда, а многие просто возвращаются, потому что им здесь лучше.

— Абсолютно согласен. Я, например, ощущал себя прекрасно, это было в прошлом году, весной. Был концерт скрипача Белкина и Ашкенази, прекрасного пианиста, он сейчас и дирижер, имеет возможность в настоящее время гастролировать в России. Этой возможности раньше не было, он ведь выехал, по-моему, в начале 80-х годов, даже еще раньше. Но это прекрасно, что такая ротация происходит, и люди ощущают полную свободу.

Что касается писателей, то, очевидно, русскоязычная среда просто как воздух необходима писателю. Хотя Иосиф Бродский долго прожил за рубежом и ничуть не хуже стал писать. Но он ведь насильно был выслан, по сути дела, из страны.

— Как вы считаете,  в какой области культуры у нас хорошие, прочные связи с нашими соотечественниками? 

— Связи разнообразные, но мне по роду работы чаще всего приходится иметь дело с нашим взаимодействием в области театрального дела. За рубежом очень много русскоязычных театров, вообще, в странах СНГ и Балтии их свыше 80-ти. Но есть русские коллективы и в Германии, во Франции, но их никто не считает, они не профессиональные. В Америке —  повсюду.

— На самом деле, очень много маленьких трупп, больших трупп. Я только что делала материал на прошлой неделе о том, что в Германии создали ассоциацию театральных деятелей Германии. Ведь это тоже очень здорово. Это наши русскоязычные ребята, которые там живут. Театралов ведь тоже много уезжает. Некоторые буквально создают Театр одного актера.

— Мы с вами, кстати говоря, еще Израиль упустили, не упомянули его. Страну, где есть много русскоязычных коллективов. Потом, у нас часто устраивают фестивали русских театров из-за рубежа. Скажем, у нас  фестиваль русских театров стран СНГ и Балтии  называется «Встреча в России». Он уже 12-й раз в этом году прошел.  Прекрасные спектакли, кстати говоря, проходят.

В этом году фестиваль открыл Одесский русский драматический театр пьесой «Дядя Ваня». Кстати, поставил его Леонид Хейфиц, очень известный московский режиссер. В этом году фестиваль был посвящен двум событиям — 65-летию Победы в Великой Отечественной  войне и Году Чехова.

— Естественно.

— В афише чеховской программы были интересные очень спектакли из Казахстана, Молдавии, Белоруссии. Причем, в 2008 году на этом фестивале была учреждена премия имени Кирилла Лаврова, Народного артиста СССР. Эта премия должна способствовать появлению новых спектаклей на сценах зарубежных русских театров. Надо сказать, что в прошлом году лауреатами премии стали Русский драматический театр имени Маяковского из Душанбе, Ереванский Русский драматический театр имени Станиславского. А в 2010 году лауреатом этой премии стал Киевский государственный академический театр драмы и комедии «На левом берегу Днепра».

— Не секрет, что все, что касается культуры, в общем-то, находится в не самом хорошем состоянии. У русских театров за рубежом в ближнем зарубежье очень тяжелое материальное положение. Сейчас была новость из Латвии, что там отказались помогать материально с латвийской стороны.

Как Россия в этом отношении помогает соотечественникам — театральным деятелям, актерам, театрам в странах ближнего и дальнего зарубежья?

— Прежде всего, речь идет о ближнем зарубежье, все-таки это зона наших первоочередных интересов. Мы даем им возможность принять участие в фестивалях. По линии Минкультуры России мы можем даже финансировать участие в фестивале. Кроме того, очень большую роль играет Союз театральных деятелей.

С их помощью и с финансовой поддержкой Минкультуры России мы организуем гастроли наших российских театров в странах Балтии, например. Мы специальный проект реализуем «Мастер-класс. Русский язык на драматической сцене» во многих странах СНГ. Выезжают наши преподаватели и актеры. Женя Миронов, например, ездил один раз. Преподаватели из школы-студии МХАТ, из ГИТИСа проводят занятия с актерами. Но надо сказать, что и у нас не грех такие занятия порой провести, да.

А для зарубежных артистов это очень важно, конечно. Кроме того, существует такая форма поощрения. Мы не присваиваем звания заслуженный артист России или Народный артист России, поскольку люди все-таки работают за рубежом. Но есть нередкие случаи награждения государственными наградами Российской Федерации за тот вклад, который они делают в популяризацию российской культуры.

— Вы только что назвали Союз театральных деятелей. Буквально на днях завершился очередной летний лагерь, который они организовали именно для актеров, которые приезжают сюда из стран, как ближнего, так и дальнего зарубежья. По-моему это уже  много лет проводится, и результат потрясающий.

— Результаты очень хорошие. В этом году, скажем, выпускниками этой школы стали 80 молодых актеров из стран СНГ, Балтии, из русскоязычных театров. Вообще, надо сказать, что эти связи очень важны, очень нужны. Потому что это дает возможность театру развиваться, жить в едином культурном пространстве. Ставится не только классика, ставятся современные пьесы. Изучаются новые приемы режиссуры, происходит обмен опытом.

— Даже то, что заканчивается всегда капустником, —  попробуйте в капустнике что-нибудь не так сделать и сказать, это сразу видно. Капустник — это как раз очень высокий театральный результат.

— Да, в хорошем смысле слова семейная, дружеская обстановка.

— Самое главное здесь  — русский язык. Каков уровень на сегодняшний день, насколько он сохраняется в странах ближнего зарубежья? Если вы знакомы с опытом дальнего зарубежья, стараются ли там сохранять русский язык? Как? В культурной среде, мне кажется, это само собой разумеется. А вот в бытовой  среде? Может быть, вы бывали где-то, встречались с соотечественниками. Какие ваши впечатления от того, как они сохраняют язык, как они прививают его детям? Как сохраняют культуру, традиции нашей страны?

— Очень много проблем есть. Еще, помните, 2007 год был объявлен президентом России Годом русского языка. Очень много мероприятий было, очень много научных конференций проходило по проблемам распространения русского языка, его сохранения. Проблемы есть, прежде всего, в русском зарубежье, поскольку языковая политика очень многих новых государств направлена на сужение сферы использования русского языка. Зачастую получается так, что молодежь в этих странах уже в меньшей степени владеет русским языком, чем раньше.

— Начнем с того, что закрываются школы, бывает просто учиться негде.

— Да, что касается высшего образования на русском языке, во многих странах вообще невозможно его получить, как в Литве и Латвии, например. Что касается дальнего зарубежья, здесь многое зависит от семейных традиций. Например, часть представителей дома Романовых говорит на русском языке, старшее поколение. А некоторые, кто живет в Соединенных Штатах, уже практически не владеют русским языком.

Как-то года два назад я был в командировке в Сан-Хосе. Мы там встречались с представителями русской диаспоры. Все владеют русским языком. Но это эмигранты излета Советского Союза и начала 90-х годов. Это сравнительно молодые люди. Причем, надо сказать, сейчас во многих странах очень здорово помогает в поддержке русского языка русскоязычная пресса. В Соединенных Штатах есть около 40 изданий на русском языке, радио, телевидение.

В Соединенных Штатах в любом уголке можно подписаться на русскую программу, есть тарелка, пожалуйста, лови хоть все программы российские. Радио очень здорово помогает. Но неизбежно все-таки отрыв от языковой среды происходит. Поэтому очень многие представители молодежи говорят на смеси  американского английского с русским.

— Они друг друга понимают, это уже не тот русский, и совсем не та культура.

— И не та культура, да. К сожалению, приходится в Америке встречаться с людьми, которые постепенно забывают. Одна семья говорит: родители за 16 лет проживания в Америке и по-английски практически не стали говорить, и по-русски стали говорить хуже. То есть получается, нет самоидентификации. Человек уже отрывается от родной языковой среды и не может войти.

— Ассимилируется в другую атмосферу.

— Даже самые талантливые люди. Вот, я говорил сегодня о Бродском, он писал на английском, но все равно его английские произведения, написанные по-английски, — не то, что написанные по-русски. Единственный пример, по-моему, только Набоков, который писал на русском и на английском одинаково хорошо. Это единичный случай.

— Наши соотечественники, поколение тех, которые уехали в 90-е и уже в 2000-е годы, открывают русские школы. Это очень трудно во многих странах. Есть страны, особенно Европейского союза, где есть программы специальные, где очень хорошо помогают.

На самом деле, это очень сложно там, далеко от России, открыть школу, чтобы обучать русских детей, чтобы сохранить их культуру. Я только что брала интервью у одной из представительниц наших соотечественников из Лондона, мы говорили о летних лагерях. Десять лет назад летний лагерь для русскоязычных детей был практически один на всю Европу, и вообще, один во всем мире. Сейчас по нескольку лагерей в разных странах.

Что, спрашиваю, самое главное? Самое главное — русский язык. Вот, ради чего они собираются, потому что именно в общении ребенок, да и более старшие, и более взрослые люди, легко начинают понимать и изучать русский язык. Что-нибудь делается для того, чтобы поддерживать эти школы, поддерживать учителей? Тем более, сейчас, в Год учителя?

— Да, здесь тоже есть проблема ограниченности бюджета. Ведь даже если говорить об Украине, только сейчас мы подошли к открытию Центра науки и культуры в Киеве, и в то же время на Украине, там работают пять центров, по-моему, Alliance Francaise, десять немецких, British Council тоже несколько. Во всех крупных городах. То же самое — Америка.

У нас нет такой возможности пока материальной, мы постепенно становимся на ноги, я имею в виду новую Россию, но широко мы, к сожалению, не можем финансировать. Конечно, что мы делаем — это возможность повышения квалификации.

— Да, это тоже очень важно, потому что там ведь многие даже не преподаватели преподают, правда.

— К сожалению, так.

— Просто люди приезжают, им надо открывать школы, а не знают, с чего начать, нет ни методик — ничего.

— В странах дальнего зарубежья зачастую это частные школы, и они открываются, буквально зиждутся на энтузиазме и на каких-то материальных вложениях людей, которые имеют эту возможность.

— На потрясающем энтузиазме и потрясающей способности что-то делать, меня это поражает просто. Это наши люди, учителя. Больше всего поражает, сколько они там делают, как они стараются, чтобы все это сохранилось: и язык, и культура, и традиции, и литература, история.

— Я вам скажу, что кроме повышения квалификации, кроме подготовки кадров важна еще литература, наполнение библиотек книгами. У нас вот, скажем, из Крыма зачастую обращения: помогите нам, дайте нам в библиотеки книги. Мы испытываем действительно финансовые затруднения с этим. Это вопрос укрепления экономики России, направления больших средств.

— Да, это понятно, конечно. Сейчас финансовое положение во всем мире нестабильное и сложное, но очень хочется, чтобы наши люди там просто знали, как минимум, что мы их поддерживаем в каких-то даже идеях, мыслях и начинаниях. Я думаю, что для них это важно.

— Хорошо, что многие представители нашей диаспоры активно работают над распространением русского языка, русской культуры, русского театра, литературы. Надо сказать, что наш министр иностранных дел Сергей Викторович Лавров ежегодно встречается с представителями Совета соотечественников за рубежом. Я, как член Государственной комиссии по работе с соотечественниками, тоже уже, по-моему, три года принимал участие.

— Это Всемирный коалиционный совет российских соотечественников.

— Да, и проходит он на хорошей волне. У нас Конгресс соотечественников будет уже в этом году, который раз. Очень отрадно, что у нас связи укрепляются все больше и больше.

— Да, и самое хорошее, что появляются абсолютно новые области, о которых мы два-три года назад даже не думали, что мы здесь будем как-то сотрудничать с нашими соотечественниками. Они сами порой выдвигают очень интересные идеи, которые подхватываются и разрабатываются.

— Я вспомнил начало нашей беседы. Вы мне задали вопрос, как изменилось отношение россиян к эмигрантам. А я вам скажу, что не менее важны изменения в отношении эмиграции к России.  Сейчас очень многие представители первой волны эмиграции, тех аристократических семей, которые сохраняли русскую культуру, хранили  много реликвий, исторических, культурных ценностей, передают их в российские музеи. Они с нами сотрудничают. Надо сказать, что это очень плодотворное сотрудничество, оно позволяет каким-то образом вливать, знаете, новую кровь в культуру современной России, потому что это то, что не сохранилось у нас, но что люди сохранили за десятилетия за рубежом.

— За многие-многие десятилетия. Андрей Евгеньевич, спасибо большое.

Источник: Голос России