В последние годы маятник отечественного кинематографа заметно качнулся в противоположную сторону от набивших оскомину бандитских мелодрам со «стрелками» и перестрелками. Яркий пример тому — экранизация романа Виктора Добросоцкого «Ностальгия по будущему», книги однозначно доброй и светлой. Не случайно за работу над картиной взялась компания «Национальное кино»: о глубине, широте и непостижимости пресловутой русской души так подробно и оптимистично не писал никто.
В фильме играют отнюдь не безвестные юные дарования, которых так любят вытаскивать из толпы современные отечественные режиссеры, не заморачивающиеся системой Станиславского и прочими устаревшими условностями. «Национальное кино» собрало вполне приличный актерский состав: главные роли в «Ностальгии по будущему» исполняют Ольга Кабо, Борис Невзоров и Павел Новиков. К выходу картины, к слову сказать, приурочено и переиздание книги Добросоцкого — добротное, глянцевое, с кадрами из фильма и выделенными другим цветом фаятониями.
Фаятонии — это изобретение самого автора. Года четыре назад Виктор Иванович так описал в интервью Russia Today идею своей книги «Человек хочет стать морем, но…»: «Она составлена из небольших главок, которые я называю фаями. Fire — огонь, пламя. И вот однажды в Греции, выйдя рано Yтром на палубу яхты, я ощутил внутри себя какую-то вспышку, схватив листок бумаги, я выплеснул на него в словах всю энергетику, переполнявшую меня в тот момент. Строчки легли сами собой. И этот первый чувственный отклик на окружающий мир, зафиксированный словами, я назвал «фая». А после рождения двух десятков фай все сложилось в фаятонию (да, это мое ноу-хау, если хотите, и это слово вынесено в подзаголовок книги)».
В «Ностальгии по будущему» фаи сочиняет главный герой Виктор (уместно путать с автором), и специфика жанра объясняется иначе: «Когда он побывал в Испании, то под впечатлением увиденного там праздника Фая назвал эти свои маленькие зарисовки фаятониями, или маленькими фаями. В городе Валенсия, где он отдыхал зимой, жители на свои деньги в течение всего года строят замысловатые фигуры из папье-маше под названием «фаи», затрачивают на это немалые силы и фантазию, а в праздничную ночь эти фаи сжигаются… Для Виктора этот праздник открыл новую философию счастья… Это помогало не бояться опасностей и спокойно смотреть в завтрашний день. И это название — фаятонии — он дал своим словесным зарисовкам».
Милый англицизм fire никоим образом не сказывается на содержании этих самых фаятоний, которые, будучи с литературной точки зрения верлибрами, периодически вплетаются в нить повествования «Ностальгии по будущему» и полностью составляют вторую — упомянутую выше — книгу автора. Добросоцкий «фаятонирует» на общечеловеческие темы — любовь, жизнь и смерть, течение времени, утраты и надежды — и при этом органично вписывает это в общую канву экономическо-любовной утопии.
Будущее, по которому ностальгирует писатель — сам, кстати, доктор экономических наук, — выписано весьма лестно для России: столы в ней ломятся от яств, чиновники, пусть даже по корыстным причинам, переродились в бизнесменов, а жить, в отличие от Америки, очень весело. Словом, в будущем по версии Добросоцкого удалось-таки нашей стране «догнать и перегнать». Правда, за океаном этого никогда не поймут — как не осилят наши крепкие напитки, как не поймут и причин, по которым делегация бизнес-элиты из государства с активно развивающейся рыночной экономикой хором и со слезами на глазах поет советский гимн.
Александр ДАНИЛЬЦЕВ
