Рубрика:Культура, традиции, история, творчество

Одним из самых колоритных гостей Смоленщины на недавних торжествах, посвящённых 100-летию нашего великого земляка А.Т. Твардовского был Валерий Ганичев, председатель Союза писателей России, заместитель главы Всемирного Русского Народного собора, доктор исторических наук. Интервью с ним по просьбе «СГ» провёл писатель Олег Дорогань (Ельня), автор монографии «Непобедимые русские смыслы» (2008 г.), посвящённой жизненному и творческому пути В.Н. Ганичева.

— Валерий Николаевич, в процессе работы над книгой «Непобедимые русские смыслы» я вышел на темы и проблемы, которые настолько неоднозначны по своей сути, что хотелось бы кое-что акцентированно уточнить. Новороссия — эту тему вы раскрыли своих книгах, особенно в «Россе непобедимом», настолько всесторонне и сильно, что просто диву даёшься, почему сегодня вопрос о Новороссии стараются обходить деликатным молчанием. Не связано ли это с тем, что само упоминание о Новороссии уязвляет гордость «россов непобедимых» и для официальных кругов эта тема неудобна?

Эта тема сегодня приобретает особую остроту. И для нас, исторически утративших обширные, богатые людьми, культурными слоями, исторической памятью, чернозёмом и полезными ископаемыми земли. И для тех, кто живёт сейчас там, в новороссийской Украине, где складываются судьбы миллионов людей русскоязычного населения, а в них родовая и генная память, иммунитет российского патриота вряд ли вытравят какие-то поветрия времени, болезни сиюминутной реальности, замешанной на новых политических спекуляциях и инсинуациях. Им есть чем исторически гордиться. Именно здесь, на их нынешней родине, Екатерина Вторая замыслила проект Новой Эллады и во многом его воплотила. Она возмечтала возродить древнегреческую цивилизацию — и это выразилось в архитектуре и изобразительном искусстве, в градостроительстве и цивилизованном освоении южных земель. Продолжая усилия Петра Первого по выходу российских территорий к Чёрному морю, что ему так и не удалось, державница успешно сделала этот исторический шаг, это подвижническое дело.

По повелению фаворит Григорий Потёмкин, светлейший князь, ваш земляк, смоляне, под сенью и знамёнами суворовских и ушаковских побед на суше и на море стал осваивать Новую Россию на юго-восточных украинских землях и в Крыму. И за 7 лет там было построено 10 городов, а всего заложено их было 300. Екатеринослав (сегодня Днепропетровск), Запорожье, Луганск, Харьков, Николаев, Херсон, Одесса, Симферополь, Севастополь, Мелитополь, Мариуполь, Вознесенск и множество других. Приставка «поль», что в переводе с греческого означает город, прямо указывают на замысел Новой Эллады, пусть романтический, в большей степени формальный, недоосуществлённый, но оставивший громадный след в истории. Новая Эллада для настроенной возвышенно Екатерины II должна была возродиться на прежних землях древних эллинов, на руинах их причерноморских храмов и других творений зодчества. Они частично входили в пределы Российской империи, мало освоенные и обустроенные. Менее чем за 15 лет Потёмкину удалось присоединить к России колоссальные территории и он выполнил историческую миссию по избавлению России от многовековой угрозы с юга. При этом показал себя выдающимся дипломатом, без единого выстрела присоединил Крымское ханство к России, создал Черноморский флот, заселил пустынные южные причерноморские степи.

Это был человек, поразительно много сделавший для России, и до сих пор недооценённый. Человек, который мог артистически обвести опытных прожжённых дипломатов и выиграть не одну дипломатическую баталию, как это случилось во время присоединения Крыма к Российской империи.

Если сравнить две эпохи — XVIII век и век XX, очень хорошо видно, как Россия два века прирастала землями. И внезапно — одна только убыль… И эти земли, где сосредоточена почти четвертая часть мировых запасов чернозёма, отошли именно в наше новое смутное время, в начале 90-х годов, дружественной Украине и такой ещё совсем недавно недружелюбной власти. В 20-е и 40-е годы прошлого столетия Советский Союз собрал и сплотил в своих пределах территорию великой Российской империи. Но с распадом Союза раскололся тот свод земель, что тысячелетиями объединялся вокруг Москвы. «Святой союз сомноженных народов, Соборный свод согласных языков!» — так писал поэт Егор Исаев о нашей державе в советское время. Новороссия откололась от России по иронии истории, став заложницей в трагически разыгранном фарсе по развалу Советского Союза, который затеяли Ельцин, Кравчук, Шушкевич и их окружение. В их планах не было места концепциям новой России, Украины и Белоруссии. И по прошествии почти двух десятилетий межнациональная разобщённость даёт о себе знать, а локомотивы на национальных путях сильно пробуксовывают. А теперь мы с тревогой говорим о многонациональной России, которой грозит новый раскол. Ну, неужели же нет у нас гениев и героев, подобных Петру и Екатерине, Потёмкину, Суворову и Ушакову, чтобы увести матушку Россию с гибельного пути? Когда я мысленно обращаюсь к екатерининскому дерзновенному проекту Новой Эллады, мне видится грядущее единение Новой России с той Новороссией, органически соборно сросшейся в своём прежнем едином геополитическом пространстве.

— Валерий Николаевич, вы всегда казались мне романтиком от истории, в своих книгах вы поистине романтизируете XYIII век, и это при том, что досконально владеете арсеналом фактов, вы их как оружие из архивов достаёте, в аргументации против всех мистификаторов и фальсификаторов. Этот романтический настрой у вас в своём исследовании я проследил с ваших молодёжных лет. Не много ли вы наделали великолепных безрассудств, не каетесь ли за то, что в своё время делали ставку не на тех авторов, ведь за совсем недавно ушедшего от нас поэта Андрея Вознесенского вы в молодости получили «выговор», а за Евгения Евтушенко вас вообще «попросили» из «Комсомольской правды»?

Что было, то было. В своё время мы делали общее дело. Это потом кривая развела нас по разным лагерям. Либеральное крыло давно подпитывалось «поклонниками» из-за рубежа, а крылу патриотическому и сегодня достаётся не сладко. Да, однажды по молодости, исполняя обязанности главного редактора «Молодой гвардии», я решил опубликовать поэму «Ода» Вознесенского. Пусть она с неким модернистским уклоном, но там есть две совершенно поразительные строчки, прекрасный афоризм: «Все прогрессы реакционны, если рушится человек», — за что и схлопотал «выговорешник». А снятие меня с должности главного редактора «Комсомольской правды» было связано с соображениями совсем иного порядка, и публикация стихотворения Евтушенко о директоре магазина была только поводом для начальства. Мне досталось не столько за него, сколько за ту прорусскую линию, которую я вёл в течение двух лет, предоставляя колонки и полосы нашим русским основательным, в том числе «почвенным» писателям. Кроме того, в «КП» впервые стали публиковаться антикоррупционные материалы, связанные с южной торговой мафией. Это как раз и не понравилось той ползучей фронде, что окопалась тогда в номенклатурных рядах, и привела в дальнейшем к уничтожению советского строя. Что говорить, если секретарь ЦК КПСС А.Яковлев даже сборник классических стихов русских поэтов «О, Русская земля!», выпущенных под моей редакцией в «МГ», предал обструкции. Он поучал подавать с «классовых позиций побеждённого пролетариата», поменьше писать о «русском», побольше о «советском». А потом в середине 80-х годов, как оказалось, именно А.Яковлев и выступил «архитектором перестройки». в 70-е годы вместе с «прорабами духа» он уже вынашивал планы космополитизации России, за что и был убран из ЦК КПСС Л.И.Брежневым. Однако выхлопотал себе место посла в Канаде, и там был окружён особым вниманием тех, кто разрабатывал для него платформу «перестройки в СССР», а он, в свою очередь, как нельзя кстати по возвращении подсунул её М.С.Горбачёву. И куда подевались его «передовые классовые позиции», как погряз он в махровом либерализме!

Любое явление, доведённое до крайности, оборачивается своей противоположностью. Доходило до того, что ряд советских партийных чиновников, доводя до абсурда понятие «советский», пытались его противопоставить всему русскому, подставляя эпитеты-ярлыки: «великодержавно шовинистское», «националистическое», «кондовое». Они и интернационализм доводили до космополитизма. Когда они говорили не «космополит», а «гражданин мира», звучало красиво и внушительно. Вот Ф.М.Достоевский говорил: русский человек — «всечеловек», что по значению похоже, но подразумевал он под этим ведь совсем другое. Поэтому очень важно, какие смыслы вкладываются в те или иные понятия. Как широко зазвучали в пору демократических перемен либеральные требования «прав человека», «общечеловеческих ценностей», а это обернулось правами и свободами для немногих, порабощающих большинство. Количество этих немногих либералы-«глобалисты» уточнили: «золотой миллиард». Стало быть, остальные миллиарды человечества — второго сорта и должны быть обречены на нищету и прозябание.

Отголоски советского либерализма сегодня набирают обертоны. Льётся обильная либеральная крокодилья слеза по Советскому Союзу. В СМИ, по телевидению настолько примитивизируется и передёргивается, что новым поколениям труднее разобраться что почём. Например, Н.Сванидзе, с которым недавно мы заседали в Общественной палате, в своих «Исторических хрониках» немало внимания уделяет советскому периоду истории. В одной из своих телепередач он и меня наряду с другими видными деятелями русской культуры и литературы — И.Глазуновым, В.Кожиновым, В.Шафаревичем, В.Солоухиным, С.Куняевым, В.Распутиным, В.Беловым, В.Крупиным — представил как «русских националистов». Не русских патриотов-традиционалистов, а именно как «националистов». Дескать, мы делали всё, чтобы Россия стала «независимой», вносили раскол в содружество советских народов, и чуть ли не на нас лежит вина за развал СССР. Не на М.Горбачёве и Б.Ельцине, не на их окружении, а на русском национально-патриотическом движении. Абсурд, да и только.

Уже многое сказано о Русской национальной идее. Она постольку национальна, поскольку интернациональна в пределах Русского геопространства. Мы поддержали Русскую доктрину, разработанную молодыми нашими учёными. Но осуществление национальных проектов как-то плохо вписывается в современные либеральные обоснования общества потребления, которые внедряются через финансово-экономические рычаги рынка. Казалось бы, наши уважаемые государственные мужи заинтересованы в утверждении новой державности. Но со стороны так часто кажется, правая рука не ведает, что левая творит. Наш Союз писателей России не финансируется. Мы выживаем как можем, как умеем. Были неоднократные попытки отобрать у нас дом Союза на Комсомольском проспекте. Дом мы отстояли, но аренда его нам не по силам, и без государственной помощи нам, конечно же, трудно. Нельзя же на откуп отдавать рынку, ведь так легко поглотит он все очаги культуры, нравственности, духовности. И даже отсутствие помощи от государства не столько настраивает нас против него, сколько заставляет больше ратовать за идею крепкой державности. Госмужи приходят и уходят, а государство Российское остаётся!

Советскую державу давно сравнивают с Атлантидой. Но мало кто задумывается над тем, что глубина смыкается с высотой — державной, духовной, совестливо-нравственной. Так из полуподполья выходило православие, так вновь и вновь возрождалась в народе гордость за наши победы — за битву Чудском озере и Куликовскую битву, за Полтаву и Бородино, за Великую Победу в Великой Отечественной. И то светлое и ценное, что было создано в годы советской власти, как бы кто ни старался, не будет обесценено, нивелировано, предано забвению. И самое нетленное — наша Великая Победа.

Если хватит сил, постараюсь добиться, чтобы и Маршал Победы Г.К. Жуков был канонизирован как русский воитель, как святой церкви православной. Я счастлив, что посвятил свою жизнь восславлению героических деяний и личностной стати русского адмирала Фёдора Ушакова, выступил с инициативой о его канонизации. Он не проиграл ни одного сражения на море — 40 победоносных морских баталий!

— У Валентина Распутина Китеж — советская Матёра. А у вас Китеж — это весь XYIII век, а затем и Советский Союз. Ваши главные произведения о XYIII веке и появились именно во времена распада советской державы. И, можно сказать, стали играть роль параллельной сопутствующей реальности. Стали реальностью истории державы, которую пытались одолеть, расколоть, победить, уничтожить, но так ничего с ней не смогли поделать, чтобы погубить окончательно. То же случилось и в годы нашей переломной современности. Раскололи Союз, низложили, но уничтожить не смогли. Ужали, урезали Россию, как бы в отместку за то, что некогда Русь расширила себя до России, имперской безбрежной Российской государственности. Как вы считаете, судьба русской цивилизации, которую вы считаете неотъемлемой частью восточно-славянской, обречена на медленное угасание или на новые взлёты и прорывы?

На рубеже двух столетий произошёл глубинный геополитический сдвиг, повлёкший утрату прежнего влияния Русской государственности на евроазиатском пространстве. Однако — на время. Теперь идёт маятниковый откат к прежнему состоянию. Миг зависания на крайней точке возврата осуществился, пожалуй, в октябре 1993 года, после того, как пролилась кровь русских людей. А жертвам на крови в истории никогда не кануть в Лету.

Возвращаясь к мысли о неуничтожимости русской цивилизации, я хотел бы раз сделать экскурс в историю. Когда-то пали Вавилон, Египет, Греция и Рим, исчезли многие древние цивилизации, однако все далеко не бесследно. Пирамиды и грандиозные развалины римского Колизея или храма Афины Паллады, сфинксы и статуи богов и богинь, поэмы и трагедии античных авторов стали бесценными вложениями в культуру всего человечества.

Русская цивилизация тоже зиждется на длительном совместном историческом созидательном опыте, на традициях братства, дружбы и взаимопомощи. Незыблемой живой основой нашей цивилизации является великий язык, любым искажениям которого мы объявляем бой. Величайшее богатство, которое никогда не даст уничтожить нашу цивилизацию, — отечественная литература, наша классика — от «Слова о полку Игореве…» до лучших образцов социалистического реализма, среди них особенно хочется вспомнить художественные эпопеи М. Шолохова и Л. Леонова, с которыми мне посчастливилось лично быть знакомым. Живут и здравствуют наши «почвенники» — совесть современной русской литературы В. Распутин, В. Белов, В. Крупин. Верится, с их уходом настоящая «почвенническая» литература не уйдёт в историю. Из современных прозаиков-державников, пожалуй, один из самых значительных А. Проханов. Велика палитра исторической литературы, которая будет востребована следующими поколениями. Своим современником я считаю В.Пикуля, немало его исторических романов, не принимаемых в печать, нашли место в «Роман-газете», редактором которой я был с 1980 года. Я благодарен ему за то, что в Риге он нашёл уникального нейрохирурга Калиберза, который срастил кости моей раздробленной на одиннадцать осколков правой руки после очередной аварии, в которую я угодил. Такое впечатление, что после моего ухода из «КП» я продолжал кому-то мешать. И меня с методической последовательностью подстерегали одна за другой три автомобильные аварии. Но Бог сберёг.

Современная художественная историческая литература в России выстраивается в многоплановое панорамное явление, здесь исторические романы В.Пикуля, Э.Балашова, О.Михайлова, С.Алексеева, А.Сегеня, Ю.Лощица, «Раскол» В.Личутина и др., перечисление имён и их произведений заняло бы не одну газетную колонку.

Раскол — страшное слово… Проблема раскола — извечный вопрос русской государственности. Переломные времена и смуты, кажется, составляют само существо русской истории. Писатели, отражая эти времена, пишут интересные произведения, однако проблемы остаются. Но это не значит, что воспитательное влияние художественной литературы следует недооценивать. И если «позолоченный» XYIII век Екатерины Великой показать в тёмном свете, то в сознание новых поколений он таким и войдёт.

Немаловажна селекция исторической памяти. Память ведь имеет свойство светлое сохранять, не забывать, а тёмное, негативное отсеивать, это, на мой взгляд, и питает исторический оптимизм.

К сожалению, писательский союз тоже раскололся в начале смутных и «лихих» 90-х. Время прошло, и наметилась тенденция к сближению, а, возможно, и к объединению. Правда, в самом патриотическом союзе за это время успел произойти ряд мелких раскольчиков, которые мы стараемся локализовать. Кое-кто и из нашей писательской среды пытается обвинить нас, что мы полностью подчинили патриотическое крыло религиозному уклону. Никуда не денешься, Бог высоко, а здесь на земле действуют законы диалектики, и нам не следует забывать о неизбежности единства и борьбы противоположностей.

Всё же переходя на христианскую лексику, хочется напомнить всем, что Бог соборен, в объединительное, собирательное начало, в отличие от сатаны, склоняющего к расколам, разрушениям и унижению человеческого достоинства. Душа каждого — это поле битвы святости и безбожия, высоких и низких смыслов.

Русская цивилизация — христианская цивилизация, соседствующая с цивилизациями других религиозных концессий. Мы уже сказали о Русской национальной идее как идее межнациональной, всечеловеческой. Реальными шагами воплощения стали созывы Всемирного Русского Народного Собора. Собор стал одним из очагов, теперь он собирается ежегодно по совместной инициативе Патриарха всея Руси Алексия II и нашей писательской организации.

Крепкая духовная дружба сложилась у нас и с нынешним Патриархом Кириллом. Между Соборами стали созываться соборные встречи. На Соборах живо и остро обсуждаются насущные проблемы современности, нет елейности и смиренного приятия положения дел — есть терпимость в духовных испытаниях, нет слепого гнева — есть благородное негодование, нет критиканства — есть конструктивная критика с поиском и показом путей выхода из создавшейся кризисной ситуации в государстве и обществе. Так, на Соборах обсуждались темы: «Россия и русские на пороге XXI века», «Духовное возрождение и обновление общества», «Вера и знание», «Духовное и физическое состояние нации», «Русская культура и нравственная основа», проблемы духовной, общественно-политической и литературной жизни страны. Кроме того нами были организованы конференции: «Русские ценности», «Защитим русский язык», «Русская духовность и культура», «Русская школа», «Русские исторические писатели» и др.

Я верю в Россию, в непреложность цивилизации, несмотря на все кризисные явления и нынешние трудности, я вижу будущее, «настающее настоящее», вспоминая слова из известного стихотворения Л.Мартынова.

— Православие и литература — эта проблема сегодня постоянно находится в поле вашего зрения. Как вы считаете, будущее отечественной литературы за торжеством истинной нравственной духовности или либеральное подобие духовности в литературе всё-таки одержит верх? Хотелось бы узнать о вашем отношении к смоленской литературе, какими вы видите пути развития?

Увы, нынче много возникло литературного чтива, что получает гранты, иудины сребреники, затягивает молодёжь и одерживает в обществе, я бы сказал, скорее не верх, а низ.
Однако отрадно, что многие писатели в нашем патриотическом лагере восприняли возрождение православия на Русской земле как необходимое долгожданное явление, неотъемлемую составляющую духовност, а похоже, тоже коснулся кризис.

Чем ценна наша классическая литература? Она ценна именно своей православной духовностью.Вот и в современных произведениях, как традиционно в русской литературе, нашла отражение христианская библейская тематика.В этой тенденции сказалась тяга лучшей части нашего общества к духовности, торжеству справедливости, гармоническому мироустройству. Наиболее остро и насущно эта потребность проявляется как раз в годины испытаний, лихолетий и смут.

И, надо сказать, библейские мотивы становятся привлекательными и для массовой или популярной, как сейчас принято говорить, культуры. Недавно по роману прозаика А.Сегеня поставлен художественный фильм «Поп», получивший широкий общественный резонанс. Духовный подвиг — он глубоко индивидуален, если сам не станешь на его стезю, никогда не только не достигнешь духовности, но и не поймёшь, что это такое.

Меня часто спрашивают, была ли духовность у представителей социалистического реализма, исповедовавших официальное мировоззрение и вместе с ним атеизм? У гениев нашей культуры, несомненно, была. У М. Горького, М. Шолохова, Л. Леонова, у титанов кино — А. Довженко, С. Герасимова, С.Бондарчука и многих других. Я знал многих писателей и деятелей культуры, которых отличал постоянный напряжённый поиск смысла сущего, в основе их произведений неизменно стояла прочная духовная доминанта. Сейчас обнажилась такая тенденция, когда духовность пытаются черпать в туманных рассуждениях о сущем, в мистицизме и разного рода мистификациях. Реализм пытаются подменить мистическим реализмом, а какие-то новшества, найденные в начале прошлого века, новаторские приёмы и целые жанры — упадническим постмодернизмом или пустым авангардизмом. Нет, мы не против новаторства. Новаторские поиски всегда были присущи нашим мастерам. Недаром и Л.Леонов от «Барсуков», «Русского леса» пришёл к замыслу «Пирамиды», которая возникла не столько от изысков признанного мастера, сколько от насущных веяний времени, его православно-духовных исканий. Слово «пирамида», кажется, стало самым расхожим в эпоху рынка, порождая финансовые потрясения, дефолты и кризисы, в то время как по сути это слово несёт в себе одно из сакральнейших значений бытия.

Что касается смоленской литературы, то она давно заслужила к себе серьёзное внимательное отношение. Среди наиболее значительных современных произведений назову историческое повествование «Фёдор Конь» Е.Алфимова, документально-эпическое полотно о Великой Отечественной войне А.Александрова «Две ставки», исторические повести и краеведческо-патриотические очерки В. Королёва. Заметный след в советской и русской поэзии оставила смоленская поэтическая школа, в Москве давно признают её несомненное влияние на всю советскую и русскую поэзию. Узнав о том, что не все смоленские авторы признают, что она была или есть, могу сказать: значит, не все из них осознали вобрали в себя, доросли до вершин, достойно представленных М. Исаковским, А. Твардовским, Н. Рыленковым, а в настоящее время и В. Смирновым. Все из названных писателей и поэтов тоже рождены и воспитаны советской эпохой, однако это не умаляет их гражданской и художественно-эстетической ценности. Литература Смоленщины в лучших своих достижениях, на мой взгляд, идёт в русле православно-патриотических идей и мотивов, духовно-нравственных исканий, реализуемых в различных формах и жанрах.

— Как вы относитесь к перспективам развития литературы молодёжной? Вы возглавляли и «Молодую гвардию», и «Комсомольскую правду», кто лучше вас, уж кажется, знает толк в деле становления молодых литературных талантов?

Я всегда внимательно относился к начинающим авторам. В «Молодой гвардии» у нас была организована целенаправленная работа с молодёжью, от альманаха «Истоки» до выпусков серий книг молодых авторов. Сегодня многие из них известны и любимы. Нами была выстроена большая серия «библиотеки фантастики», особенно излюбленную тогда среди молодых. Тем самым утоляли мы и читательский интерес на дефицитный у нас тогда жанр. Помню, как поднимали мы на щит Ивана Ефремова!

Сегодня у молодёжи намного больше возможностей, нет таких цензурных ограничений. Но здесь-то и таится опасность, когда без эзопова языка начинает улетучиваться и художественный язык как таковой. Нет у них такой основательности, как у «почвенников», у старых и признанных (а вчера таких молодых!) мастеров всех литературных жанров. Попса, интернет, визуальная масс-культура поглощает часть души у молодых людей, ссасывает их энергетику в свои воронки. Вот недавно в газете «День литературы», № 4 2010 г., появился новый молодёжный «манифест» «Да, мы победили!» Андрея Рудалёва. Своё поколение они вместе с Сергеем Шаргуновым называют «поколением нулевых», но кроме голословных заявок о своём «победоносном» превосходстве над всей остальной литературой, ничего больше нет. За спиной у них нет значительных произведений, одни декларации. «Мы завоевали «нулевые»… Мы ярки, прекрасны, молоды и деятельны… Мы верим только в свою силу, свою волю, в бушующую наглость… Мы делаем будущее, мы формулируем идеал…» Они декларируют какой-то «новый» реализм, но приметы и черты его у них размыты, не сформированы.

Да, когда-то и мы были молодыми, и мы заявляли о себе, но заявляли напряжённым трудом, глубоким изучением всего литературного наследия, всеохватным регулярным чтением, своими произведениями. Ведь литература — это подвижничество. Вряд ли у трезвого здравомыслящего автора появится амбициозная тяга к похвальбе, если он оглянется и осмотрится, сколько свершено вершинных творений, к сожалению, не читанных и не чтимых молодёжью. Молодые выросли в пору деидеологизации, кричащей рекламы и саморекламы, рыночных ярлыков, пришпиливаемых к истории и современности. Рынок у них норовит затмить идеал, и они лишены большой мысли. А мы в их годы стремились к всеобъемлющим смыслам. И всё же много сегодня у нас подающих надежд, правда, трудно назвать тех, кто подхватил бы эстафету отечественной литературы и понёс светоч дальше, донёс до новых вершин, которые стали бы видны всему миру. Верю, что свято место пустовать не станет — придут большие таланты, берущие силу от земли русской, необъятной и более пустеющей, но вместе с тем и отдыхающей, дожидающейся крепких рук рачительного хозяина.

Нами проводятся конкурсы среди творческой молодёжи, например, широко развернулся конкурс «Вперёд, гренадёры!», охватывающий республики СНГ, активное участие в этих начинаниях принимают школы и библиотеки, и с ними у нас поддерживаются взаимные непрекращающиеся связи.

Всем нам очень важно помнить, творчество — явление созидательное, а не разрушительное. И если художник изображает пепелище, то это ему надо делать так, чтобы читатель или зритель мог увидеть здесь колосящееся поле или строительную площадку. Отражая сегодняшнюю разруху в обществе, умах и душах, писатель-патриот не смакует не радостно глумится, не краснобайствует злословя, как это бывает у либеральных авторов, а испытывает целую гамму чувств — здесь и сожаление, и оскорблённая любовь к Родине, и скорбь, и негодование, и стремление наметить и воплотить планы реального выхода из кризисного состояния. Без состояния духовного поиска это сделать трудно, если вообще возможно, поэтому столько разочарований доставляют поверхностные творения «раскрученных» либералов и не дотягивающих до уровня наших патриотов. Всегда надо помнить, любая неоправданная «раскрутка» уводит в сторону немалое количество молодёжи. Здесь волей-неволей встаёт вопрос об ответственности художника за души молодых. «Ловцы человеков», да не превратите их в зверей!

Таким образом, направляя и напутствуя всех, кому небезразличны судьба отечественной литературы и всего искусства, органическая встроенность их в развивающуюся русскую цивилизацию, хотелось бы бросить зёрна на чуткую почву. «Нам не дано предугадать, как наше слово отзовётся», — эти тютчевские строки неизменно вселяют в меня оптимизм. Нам не дано предвидеть, как наши думы и мечтания о новой России осуществятся. Что касается меня, то с верой в новую Россию я не расстаюсь.

Справка «СГ»

Виктор Николаевич Ганичев родился 3 июля 1933 года на станции Пестово Ленинградской области. В юности жил в Сибири, затем в Полтавской области. Он окончил Киевский государственный университет. По специальности — историк. Работал преподавателем средней школы в городе Николаеве. С 1956 по 1967 год на комсомольской работе на Украине и в Москве. Литературной деятельностью стал заниматься в 1963 году. В 70-х годах увидели свет его первые книги: «Наследники», «Чистые ключи», «С открытым сердцем», «У огня» и другие. В 1980-е годы вышли исторические романы и повести: «Росс непобедимый», «Тульский энциклопедист», «Флотовождь», «Державница», книги о XVIII веке, где он художественно исследовал место России, Европы и Азии в мировой истории, роль русских героев и подвижников в жизни страны. С 1966 года руководитель одного из крупнейших издательств Советского Союза «Молодая гвардия», выпускавшего 25 наименований журналов и 40 миллионов экземпляров книг в год. С 1978 года Ганичев главный редактор газеты «Комсомольская правда» (разовый тираж составлял 10 миллионов экземпляров), затем главный редактор литературных журналов «Роман-газета», «Роман-журнал XXI век». С 1994 года Валерий Ганичев — председатель Союза писателей России, крупнейшей творческой организации страны. При его участии осуществилось свыше 50 писательских, культурологических, патриотических проектов: программа «Малые города», литературно-патриотические чтения «Прохоровское поле», свыше 30 общероссийских премий.Он явился одним из создателей Всероссийского общества охраны памятников, Фонда милосердия и согласия и других, участвовал в создании Фонда «Русская национальная школа» и Всемирного Русского Народного Собора. При его участии выпущены книги и материалы по темам: «Русская цивилизация», «Русская история», «Русское зарубежье», «Русская дума», «Русская душа», учебные пособия по отечественной истории и литературе. Многие годы В.Н.Ганичев активно занимается изучением и объяснением роли России, русского народа в мировой цивилизации и культуре (книги «Русские вёрсты», «Они выиграли войну. А вы?» и многие другие). Опубликованы его эссе «Русские ценности», «Русский смех», «Русская кухня» и др. Проведено исследование «Духовно-историческая и православная тема в художественной литературе». Его перу принадлежат исследования по истории России XVIII века, истории Черноморского флота, Новороссии. На основе этих и других работ им написаны исторические романы и повести по истории России XVIII века. Свыше 25 лет В.Н.Ганичев собирал материалы об адмирале Фёдоре Ушакове, выпустил книгу, посвящённую ему, а в 1995 году обратился к Святейшему Патриарху с просьбой рассмотреть эти материалы на предмет канонизации адмирала Ушакова в лике святого Русской Православной Церкви. В 2001 году непобедимый адмирал Фёдор Ушаков канонизирован как православный святой.

В книге «У писателей России», трёхтомном собрании сочинений Ганичева нашло отражение духовное и социальное состояние российского общества последних лет, развитие литературного процесса. Валерий Ганичев — поборник единой, великой России, исповедующей традиционную христианскую религию, устремлённой к высшим достижениям мировой цивилизации и культуры. Выступает за воссоединение 25 миллионов соотечественников, оказавшихся за пределами России после распада СССР, за единение братских славянских народов.

Он удостоен Всероссийской литературной премии имени С.Т. Аксакова за широкую просветительскую работу от президента Башкортостана, Тургеневской премии «Бежин луг» за возрождение Центра России, Большой литературной премии России, патриотической премии «Прохоровское поле» (Белгород). Он автор доклада «Пушкин и Восток» в Каире, инициатор проведения встреч писателей России и их коллег за рубежом на тему православных и мусульманских духовных ценностей (Сирия, Ирак, Ливан, Иордания).

В.Н.Ганичев посетил более 60 стран мира, где выступал в ряде научных и культурных центров, в аудиториях писателей и научных работников.
В.Н.Ганичев — доктор исторических наук, профессор Московского государственного университета имени М.В.Ломоносова (с 1978 года). Автор более 100 научных статей и монографий. Академик Международной академии творчества, Международной академии информатизации при ООН, Академии словесности, Петровской академии (Санкт-Петербург), академик и вице-президент Международной славянской академии, заместитель главы Всемирного Русского Народного собора, заместитель председателя Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры.

Источник: Голос России

В России внесены изменения в Единый перечень коренных малочисленных народов. Теперь туда входит народ сету. Это православный финно-угорский народ, проживающий в Восточной Эстонии и Печерском районе Псковской области. Его численность установить непросто, потому что многие сету считают себя русскими или эстонцами. Официально во время переписи готовность назвать себя сету проявили чуть меньше 200 граждан. Внесение в Единый перечень позволит выяснить численность сету во время переписи.

Новые народы находят не только в России. В Индонезии во время переписи чиновники обнаружили неизвестное им ранее племя папуасов. Выяснить его название не удалось. Новые индонезийцы живут на деревьях, не пользуются одеждой и питаются травой, а также пойманными животными, передает РБК.

Основной «поставщик» российского кино на международную арену и главный барометр состояния нашей киноиндустрии — «Кинотавр-2010» — завершился «Перемирием». Картина именно с таким названием  режиссера Светланы Проскуриной  получила главный приз кинофорума. Ей же присуждена еще одна награда — в номинации «Лучшая мужская роль» победил сыгравший в «Перемирии» молодой актер Иван Добронравов. Его герой, водитель, отправляется в город, которого нет на карте — он значится только в строке путевого листа. Он хочет жить, любить, а главное, узнать себя. По мнению Светланы Проскуриной, несмотря на молодость (Иван учится на 2-м курсе ГИТИСа), он прекрасно справился с режиссерской задачей.

«Это поиск внутри себя, — рассказывает Светлана Проскурина о замысле картины и о поступках героя. — Это обретение лица молодым человеком. Иногда оно обретается в 70 лет, иногда в двадцать. Это абсолютно чистый, ясный мальчик, очень правдивый и живет, как трава. Потом он проходит какой-то свой сюжет и начинает понимать, что изумительно, когда ты чувствуешь, что что-то живет у тебя внутри. Но это не счастье и не долгая счастливая жизнь. Знать душу — это такая же драма, как знать белый свет, как знать свои несовершенства и любить».

Нельзя сказать, что аудитория «Кинотавра» восприняла фильм однозначно. Опять провинция, опять безысходность и угнетающая бессмысленность происходящего… Будет ли картина иметь коммерческий успех, вопрос тоже спорный. Возможно, участие в ней известного певца и в недавнем прошлом персонажа светской хроники и скандалов Сергея Шнурова, привлечет к ней внимание части зрителей.

В фильме Сергея Лозницы «Счастье мое», получившем приз за режиссуру, а Гильдией российских кинокритиков и вовсе признанном лучшим фильмов фестиваля, та же заброшенная глубинка, а главный герой — снова водитель. Застряв на диких просторах русской провинции и встречая на своем пути разных людей, он погружается в мир страха, жестокости и предательства. Эпиграфом к своей картине режиссер, впервые после документального снявший игровое кино, взял цитату из Гоголя: «Бывает время, когда нельзя иначе устремить общество или даже все поколение к прекрасному, пока не покажешь всю глубину его настоящей мерзости». Наверное, из-за этой «мерзости» у российского авторского кино такое мрачное и депрессивное лицо в представлении зарубежного зрителя. Об этом рассказал в интервью «Голосу России» отборщик фильмов из стран бывшего СНГ и Восточной Европы для Каннского фестиваля, большой знаток российского кино — Жоэль Шапрон. В этом году он впервые вошел в состав жюри «Кинотавра»…

«Если есть лицо у российского авторского кино, это лицо довольно мрачного, темного, черного кино. Именно это кино ездит по всему миру… По одной простой причине: на наш взгляд, авторское кино по качеству лучше, чем коммерческое. Вот поэтому ваше кино знают таким и не знают ничего другого. Но когда у меня спрашивают, почему вы такое кино отбираете, я говорю, потому что такое снимают. Это вопрос к продюсерам и режиссерам. У нас во Франции есть подобное кино, но его единицы. А здесь — поток подобных фильмов, и это что-то такое, что для меня необъяснимо», — пояснил Жоэль Шапрон.

Меж тем как раз в этом году, по мнению большинства журналистов и критиков, началось, наконец, сближение кинофестиваля и кинопроката: арт-хаус и мейнстрим были представлены в конкурсе в разумном соотношении. А показанная в последний конкурсный день картина известного режиссера Дмитрия Месхиева «Человек у окна» (по его мнению, совершенно нефестивальная) не только произвела фурор на «Кинотавре», но и стала в каком-то смысле прозрением для кинокритиков и пишущей братии. «Мы, наконец, поняли, чего ждет зал! А ведь зритель — это главное».

Сам же режиссер считает, что снял простое кино про хороших людей. В центре картины — немолодой несостоявшийся артист. Но у него есть свой дар: он — человек у окна. Он наблюдает за людьми и, вкладывая в их уста нужные слова, иногда меняет их судьбы. Помочь себе куда сложнее. Он ищет счастья, не замечая, что оно рядом, — история, которая в жизни происходит со многими. Несколько обескураженный успехом фильма на «Кинотавре», режиссер Дмитрий Месхиев решил честно высказаться на давно наболевшую тему:

«Я считаю, что режиссеры, которые снимают сегодня не арт-хаус, а зрительское кино, просто совершают подвиги. Потому что они идут впереди ужасного паровоза, чтобы вытащить нашу киноиндустрию в какое-то мало-мальски осмысленное кинопроизводство. Нельзя много лет рубить сук, на котором мы все сидим, а это происходит. Поэтому я за ремесло и против решения вселенских проблем сложным языком. Сейчас, а не в принципе. Сейчас это важно и нужно. И не только зрителю, не только критикам, но и профессионалам, делающим кино. Пусть это лучше будет хорошее, добротное кино для зрителей, а не очередной псевдоарт-хаус»,  заявил он.

Слова режиссера были встречены аудиторией «Кинотавра» дружными аплодисментами. Так что и в этом смысле фестиваль закончился «перемирием», а главное, пониманием того, что российскому кинематографу необходима золотая середина — некий синтез авторского и коммерчески успешного кино — хорошего в профессиональном отношении. Возможно, тогда лицо отечественного кино в мире перестанет быть исключительно мрачным.

Источник: Голос России