Дайте России еще два десятка лет относительно стабильного роста, и мы увидим более процветающую, полнее интегрированную в мир и более конструктивную Россию.
Эндрю Качинс / Andrew Kuchins
Эндрю Качинc, старший научный сотрудник и директор Российской и Евразийской Программы Центра Стратегических и Международных Исследований/Center for Strategic and International Studies. Известный специалист по России, автор нескольких книг.
Вопрос: Недавно Вы рассказали о возможных сценариях развития России на ближайшее будущее. Какие внешние и внутренние факторы вероятнее всего повлияют на ее экономический и политический курс в следующие 10 лет?
Качинс: Результаты нашего исследования содержатся в докладе «Альтернативное Будущее России до 2017 года» (Alternative Futures for Russia to 2017 — текст доклада доступен здесь — Washington ProFile). Мы обнаружили два фактора, и главный из них, пожалуй, цена на нефть. Она определит, какой доход будет поступать в российскую экономику от продажи энергоносителей. Поэтому большие изменения в цене на нефть, вероятно, сильно повлияют на российскую экономику.
Я думаю, что подъем, который Россия переживает сегодня, не ограничивается одним энергетическим сектором. Руководство страны понимает, что Россия слишком сильно зависит от экспорта энергоносителей, и что эта зависимость — слабое место России. Второй фактор больше связан с самой политической системой, с высокоцентрализованным и персонифицированным характером власти. Это — ключевая особенность России еще со времен царизма, она имела место и в советский период и позже — при Ельцине и Путине — хотя и в другой форме. Большая власть в руках одного человека вкупе со слабыми политическими институтами создают почву для нестабильности.
Вопрос: Многие американские эксперты считают, что Россия имеет серьезные проблемы с демографией и здоровьем населения…
Качинс: Безусловно, демографическая проблема стоит очень остро. Сокращение населения, высокая стоимость медицинского обслуживания, вызванная тем, что серьезные заболевания распространены среди людей молодого возраста, все это сильно ограничивает возможности экономического роста. Однако, в ходе исследования мы пришли к выводу, что с помощью правильных мер эти проблемы можно контролировать. Пока этого не происходит. Безусловно, российское правительство эти проблемы серьезно беспокоят, и мы будем свидетелями того, насколько эффективно оно сможет с ними справиться. Уже сейчас мы видим, как демографический спад влияет на уплотнение рынка труда, и этот процесс будет только усиливаться в будущем.
Вопрос: Вы утверждаете, что Дмитрий Медведев будет стремиться улучшить отношения с Западом во время своего пребывания у власти. Почему Вы так думаете?
Качинс: Несмотря на неожиданно впечатляющий экономический рост России за последние 10 лет, с момента финансового кризиса 1998 года страна находится на начальной стадии длительного периода восстановления. Если посмотреть на задачи, которые российское правительство поставило перед собой, мы видим, что России предстоит пройти очень длинный путь, прежде чем она достигнет желаемой экономической цели.
В течение ближайших 10-15 лет ей надо уделить особое внимание обеспечению ускоряющегося экономического роста, что станет фундаментом для укрепления мощи России в мире. Таким образом, конфронтация с ведущими державами, как и вообще с любыми странами — это то, чего России принципиально следует избегать. Я не думаю, что она хочет повторить опыт Холодной войны. Это было слишком затратно, учитывая, какие средства направлялись на военно-промышленный комплекс, и это была одна из главных причин распада Советского Союза. Я думаю, что у русских такая позиция: «Знаем — плавали».
Вопрос: Некоторые критикуют Москву за непоследовательную внешнюю политику. Что Вы думаете по этому поводу?
Качинс: Я думаю, сегодня в российской внешней политике больше последовательности и координации, чем 10 или 15 лет назад. Сейчас в системе власти больше порядка, чем раньше. Иногда какие-то внешнеполитические решения и цели внешней политики противоречат друг другу, однако, это проблема не только России, но и практически всех остальных стран мира, в том числе и США.
Внешняя политика в большинстве стран носит «реактивный» характер. Это было слабым местом российской внешней политики, что вполне понятно, учитывая, в каком катастрофическом состоянии пребывала Россия на протяжении нескольких лет. Подъем начался очень недавно и идет очень быстрыми темпами. Я думаю, что сейчас России стоит задаться вопросом, как конструктивно создавать новые институты и необходимые механизмы глобального правительства, а не быть той страной, которая способна только говорить «нет».
В предвыборном штабе команды Путина много говорилось об архаической системе международных отношений. Они правы по ряду причин, но что они реально собираются сделать, чтобы реально модернизировать эту систему?
Вопрос: Насколько в этом вопросе важна роль следующего президента США? Или политика Соединенных Штатов в отношении России не изменится, кто бы ни победил на выборах?
Качинс: Конечно, с точки зрения американо-российских отношений, довольно важно, кто будет следующим президентом. Я стараюсь ничего никому не приписывать и не внушать опасений по поводу больших перемен в политике, основываясь на том, что тот или иной кандидат говорит во время предвыборной гонки. Все три кандидата — Обама, Клинтон и МакКейн — высказывались в отношении России более критично, чем Джордж Буш. Среди них наиболее умеренно звучал Обама, МакКейн был самым критичным.
По моим предположениям, МакКейн был бы менее, чем Обама и Клинтон, заинтересован в том, чтобы активно и конструктивно сотрудничать с Россией. Тема противоракетной обороны для республиканцев более значима, чем для демократов и, поэтому, вероятно будет чаще подниматься республиканским правительством. Поскольку расширение НАТО — двухсторонняя проблема, я бы предположил, что МакКейн будет уделять ей, по крайней мере, не меньше внимания, чем Буш.
Интересен вопрос о вступлении России в ВТО. Демократы меньше республиканцев поддерживают идею свободной торговли, что, безусловно, было заметно в ходе избирательных кампаний Хиллари Клинтон и Барака Обамы. Однако они более сдержаны по отношению к России, тогда как МакКейн выступает как апологет свободной торговли, который более критично относится к России.
Вопрос: Как могут развиваться отношения России с соседями при президенте Медведеве?
Качинс: Я думаю, что отношения России с ее соседями и особенно с Украиной и Грузией будут среди самых спорных моментов в российско-американских отношениях и вообще в отношениях России и Запада. Важнейший вопрос — как будут разделены внешнеполитические полномочия между Путиным и Медведевым. Сейчас это непонятно.
Второй момент: российская политика в отношении Украины и Грузии будет в значительной степени зависеть от того, как будет вести себя НАТО и насколько агрессивно Северо-Атлантический Альянс будут реализовывать план по предоставлению членства этим двум странам. Очевидно, что в ближайшем будущем в этом вопросе будет сохраняться значительное напряжение. И я не уверен, что здесь Медведев сможет проводить политику, в значительной степени отличающуюся от политики путинской администрации. Я думаю, что любому российскому правительству было бы сложно сидеть, сложа руки, в то время, как Украина идет в НАТО.
Вопрос: Вы изучали Россию много лет. Что Вас больше всего удивило в истории современной России?
Качинс: Я думаю, есть три события, которые американские эксперты по Советскому Союзу и России не предвидели и которые оказались сюрпризом. Первое событие — это распад СССР. Второе — это драматические события 1990-х годов. Я должен сказать, что во втором случае я был менее удивлен. Я ожидал длительной и трудной трансформации, которая в идеале должна привести к появлению либеральной демократии. В 1991 и 1992 годы я опубликовал статью, в которой писал, что ситуация в России станет намного хуже, прежде чем что-то начнет улучшаться, что трансформация потребует много времени и будет сопровождаться взлетами и падениями. Лично я был менее удивлен трудностями, с которыми столкнулась Россия после распада СССР, чем самим распадом Советского Союза.
Третье событие — это темпы и масштаб подъема России. Я думаю, что никто ни в самой России, ни за ее пределами подобного не ожидал. В 2001-2002 годах я опубликовал статью под заголовком «Россия поднимается?». Это было заключение для книги «Россия: После Падения» (Russia after the Fall — Washington ProFile), которую я редактировал. Тогда я предположил, что Россия сможет развиваться довольно быстро. Многие посчитали это предположение слишком оптимистичным и даже бредовым. Однако темпы развития России и для меня оказались сюрпризом.
Вопрос: Какой из сценариев будущего развития России, которые Вы предложили в докладе «Альтернативное Будущее России до 2017 года», по-вашему, наиболее вероятен?
Качинс: Я больше склонен быть осторожно-оптимистичным. Из трех сценариев, о которых я написал в том отчете, один — это сценарий стабильности и непрерывного развития, и он гораздо более оптимистичный, чем два других. Безусловно, это тот сценарий, который я считаю наиболее вероятным.
Главная причина в том, что большая часть российского населения хочет стабильности и процветания. Несмотря на мою убежденность в том, что Россия — скорее авторитарное, чем демократическое государство, люди в Кремле (в данном случае, руководящая элита, находящаяся за пределами Кремля, как, скажем, господин Путин) понимают, что их легитимность зависит от способности предоставлять (или создавать видимость предоставления) возможности для процветания, экономического роста и улучшения жизни россиян. Это внушает мне оптимизм. Однако из-за сущности системы и уязвимости перед внешними факторами, России больше бы пошло на пользу, если бы она старалась избегать деструктивных внешних событий.
Во время предвыборной кампании Медведев процитировал Петра Столыпина, премьер-министра при Николае Втором. Однажды Столыпин сказал: «Дайте России 20 лет стабильности, и вы увидите новую Россию». Понятно, что этого не произошло. Началась Первая Мировая война, и нам прекрасно известно, по какому курсу пошла история России. Но я думаю, что цитата была вполне уместна. Дайте России еще два десятка лет относительно стабильного роста, и мы увидим более процветающую, полнее интегрированную в мир и более конструктивную Россию.
