Поход корабельной авианосной группы ВМФ России в Средиземное море совпал по времени с сокращением российского присутствия в Судане. Эти события не связаны между собой, но и то и другое – повод оценить возможности России обеспечивать устойчивое военное присутствие за рубежом
Термин «проекция силы» многие понимают по-разному, но суть его одна: это способность Вооруженных сил страны быстро и решительно реагировать на меняющуюся ситуацию. Реагировать путем оперативной переброски войск (сил) в нужную точку и поддержания военного присутствия в данном районе так долго, как это потребуется. Способность к проекции силы, особенно в глобальном масштабе, складывается из многих факторов.
Это и возможности флота в широком смысле, как военного, так и торгового; это и возможности военной и гражданской авиации, и наличие в составе Вооруженных сил таких специфических элементов, как экспедиционные силы, способные оперативно развертываться на удаленных театрах военных действий (ТВД) и немедленно вступать в бой. Ядром таких сил являются аэромобильные подразделения различных родов войск, практически все силы ВВС, особенно дальняя и военно-транспортная авиация, и военно-морской флот, прежде всего его авиация и десантные силы. Наконец, очень большое значение имеет наличие зарубежных баз, которые облегчают развертывание новых сил на нужных ТВД.
Сегодня Вооруженные силы России, несмотря на начавшийся процесс перевооружения, практически лишены возможности поддерживать долговременное присутствие за рубежом. Оно фактически полностью сведено к ограниченному участию в миротворческих миссиях ООН. Зарубежное военное присутствие России де-факто ограничено странами СНГ. Ее возможности оперативно наращивать военные силы и средства в ключевых регионах мира крайне ограничены.
При этом нельзя сказать, чтобы подобных интересов у России не было. Помимо международной кампании по борьбе с пиратами в районе Африканского Рога, в мире есть немало зон, где при тех или иных обстоятельствах может потребоваться российское военное присутствие. По самым разным причинам – от защиты жизни собственных граждан до отстаивания экономических интересов РФ. Пока можно назвать лишь один удаленный от границ России регион, где при необходимости российские военные могут быстро развернуть довольно крупные силы. Это республики Центральной Азии — Таджикистан и Киргизия.
В то же время недавние события в Ливии и сегодняшние – в Сирии продемонстрировали, что России необходимы более серьезные экспедиционные силы. Сейчас РФ вынуждена ограничиваться «демонстрацией флага», не имея возможности ни развернуть в Средиземном море постоянно действующую эскадру, ни серьезно увеличить военное присутствие в Сирии. Для первого не хватит кораблей действующего флота, чтобы обеспечить ротацию хотя бы раз в полгода, для второго – возможностей транспортной авиации.
При этом, если на ВМФ все же обратили уже пристальное внимание и число строящихся кораблей начало расти, то военно-транспортная авиация пока что, судя по всему, является падчерицей госпрограммы вооружений. Из всех имеющихся проектов более или менее ясна судьба только Ил-476 — недавно в Ульяновске собрали первый модернизированный транспортник.
В то же время пока остается неясной судьба Ан-70 и Ан-124 и складывается угрожающая ситуация в секторе легких и средних транспортных машин, где затормозилась разработка проектов Ил-112 и Ил-214. Первый проект, по имеющейся информации, фактически заморожен, а сроки реализации второго постоянно сдвигаются. Нет ясности и с возможной альтернативой Ил-112 – закупки Ан-140 в количестве семи единиц за несколько лет такой альтернативой назвать нельзя.
Имеющийся же парк военно-транспортных машин стареет. И если решительные меры не будут приняты в ближайший год-два, то к концу 2010-х годов Россия столкнется с острым дефицитом военно-транспортной авиации и, возможно, встанет перед необходимостью закупок этих машин за рубежом.
Источник: Голос России
Комментарии