Во вторник, ровно пятьдесят лет назад, никому в то время не известный лейтенант советских Военно-воздушных сил (ВВС) по имени Юрий Гагарин вошел в несколько усовершенствованный городской автобус, в высшей степени обычное и привычное всем транспортное средство. На этом автобусе он направился к транспортному средству уже совсем другого порядка – возвышавшейся, как башня, ракете, в верхней части которой был установлена сияющая сферическая капсула корабля «Восток», заключенная в остроконечный обтекатель.
По сообщениям советских средств массовой информации, выйдя из автобуса на стартовой площадке, Гагарин, охваченный патриотическим пылом, обратился к собравшимся с речью-экспромтом. Между тем, на самом деле он этого не делал. Его речь, составленную совсем другими людьми, записали на магнитную ленту в Москве за несколько недель до полета, а в тот день просто передали по радио. Что первый космонавт действительно сделал на пути к стартовой площадке, так это попросил водителя остановить автобус, вышел из салона и помочился на заднее колесо. С этого времени так же поступало большинство членов космических экипажей, отправлявшихся в полет с космодрома «Байконур». На самом деле, не сделать этого считалось и считается плохой приметой, даже проявлением дурного тона.
Еще за два десятилетия до того, как писатель Том Вулф (Tom Wolfe) придумал эту фразу, Гагарин уже явно и безоговорочно выглядел «парнем что надо». Всего за 20 минут до старта, когда он уже устроился в тесной капсуле космического аппарата, космонавту сообщили о том, что его пульс составляет 64 удара в минуту, что характерно для состояния полного спокойствия. «Вас понял, — невозмутимо ответил он, — это означает, что мое сердце бьется».
Чувство юмора не изменило первому космонавту даже во время полета на орбиту, сопровождавшемуся громовым ревом двигателей, когда сила тяжести в 5 g вжала его глубоко в кресло, а лицо исказилось и стало похоже на маску. На вопрос взволнованного генерального конструктора Сергея Королева, как он себя чувствует, последовал лаконичный ответ: «Прекрасно, а вы?»
На самом деле Королев сильно нервничал уже перед стартом и глотал транквилизаторы, что впрочем, по рассказам очевидцев, не помогло ему унять явно заметную дрожь в руках во время почти всего полета Гагарина. Волнение генерального конструктора вполне можно понять, ведь во время испытательных запусков без человека на борту полеты ракеты Р-7 заканчивались неудачей в 50% случаев. Можно сказать, что пресловутая «русская рулетка» выглядела на этом фоне гораздо более безопасной авантюрой.
Во всяком случае, если таблетки и не сработали, то созданная Королевым ракета выдержала испытание, и Гагарин стал первым человеком в мире, увидевшим, как Земля выглядит из космоса. Явно охваченный чувством эйфории, он произнес: «Это — прекрасно! Какая красота!»
Годовщиной полета Гагарина и снятием с эксплуатации в этом году американских многоразовых транспортных кораблей «Спейс шаттл» (Space Shuttle), которые в течение трех десятилетий исследовали пространство на низкой околоземной орбите, заканчивается первая глава космической одиссеи человечества. Какова же ситуация через полвека после старта ракеты Гагарина? Все ли до сих пор так прекрасно?
Короткий ответ на этот вопрос – «нет», даже, несмотря на то, что, на первый взгляд, особых причин для недовольства не видно.
Космическая гонка, старт которой дали успехи СССР в этой области, привела к тому, что американцы быстро реализовали программу «Аполлон» (Apollo) и осуществили шесть триумфальных высадок астронавтов на Луну. Затем появились космические станции, такие как американская «Skylab» и советская «Мир», которые впоследствии уступили место наиболее грандиозному и сложному в истории человечества коллективному инженерному проекту, который носит название «Международная космическая станция (МКС)».
На МКС, сменяя друг друга, работали смешанные экипажи, состоящие из американских, российских, европейских и японских астронавтов. Этот проект, намеченный к завершению в этом году, стал также одним из самых дорогих в истории, ведь его стоимость составила примерно $150 млрд. – сумму, сопоставимую с той, в которую обошлась программа «Аполлон». Между тем, данный проект, в отличие от лунной программы, не предусматривал отправку человека на какую-либо планету, да и вообще не имел под собой по-настоящему убедительного научного обоснования.
В этом и заключается загвоздка. Конечно, нужно отметить, что люди действовали мужественно, решительно и умело на низкой околоземной орбите, однако после возвращения с Луны в 1972 году им больше не давали подобных заданий, причем не по их вине. В конце концов, и шаттлы, и МКС никогда не летали на такой высоте, какой достигали даже космические аппараты проекта «Джемини» (Gemini) в середине 60-х годов, не говоря уж о высадке астронавтов на Луну.
Поэтому подобные миссии трудно назвать действиями по освоению межпланетного пространства. На самом деле, причины для того, чтобы быть довольными нашими успехами в этой области, связаны с появлением «первопроходцев» совсем другого сорта. Начиная с 1972 года, космическое пространство исследуют следующие друг за другом поколения очень рентабельных беспилотных аппаратов, имеющих изящную веретенообразную форму.
Управляемые роботами, а не такими «парнями что надо», как Юрий Гагарин или Нил Армстронг (Neil Armstrong), эти корабли прочесывают архипелаги планет, вращающихся по орбите вокруг звезд. В то время как астронавты довольствуются нахождением у самой границы земной атмосферы, беспилотные «труженики» открывают для нас Солнечную систему.
Роботизированные корабли уже садились на поверхность Венеры, Марса, спутника Сатурна Титана и астероида Эрос. Они запускали аэростаты для исследования плотной атмосферы Венеры, вездеходы для изучения оранжевых пустынных ландшафтов Марса и зонды, ныряющие в атмосферу Юпитера, которую постоянно сотрясают бури.
Именно они открыли самый большой каньон, самую высокую гору и самое глубокое море в Солнечной системе. За последние несколько лет они наблюдали гигантские фонтаны воды, бьющие из поверхности Энцелада, спутника Сатурна; неподвижные озера, состоящие из жидкого этана, на другом спутнике Сатурна – Титане; упавшие метеориты и песчаные бури на поверхности Марса; постоянные извержения вулканов на испещренной кратерами поверхности спутника Юпитера Ио.
В конце 1990-х годов было сделано ошеломляющее открытие. Искусственный спутник Юпитера «Галилео» (Galileo Orbiter), запущенный НАСА, передал доказательства того, что Европа, самый загадочный из спутников Юпитера, на самом деле представляет собой гигантскую каплю морской воды, отливающую перламутровым светом, с относительно тонкой коркой льда и расположенным глубоко внутри скалистым ядром. В действительности Европа, возможно, обладает запасами воды, в три раза превышающими совокупные резервы всех океанов Земли. Этот факт открывает удивительные перспективы, поэтому он заслуживает гораздо большего внимания, чем ему уделяли до сих пор.
Многие ученые, работающие в области освоения космического пространства, считают Европу самым вероятным местом в Солнечной системе для возникновения внеземной жизни. Это небесное тело обладает всеми теми условиями, которые, как известно, и способствовали зарождению жизни на Земле, причем эти условия на Европе, возможно, существуют уже миллиарды лет.
Между тем, цена всех этих потрясающих открытий составила только частицу от стоимости пилотируемых полетов в космос. Управление научных исследований НАСА, которое руководит всеми программами исследования межпланетного пространства без участия человека, включая такие революционные обсерватории, как космический телескоп «Хаббл» получает на осуществление своих проектов менее половины тех средств, которые выделяются для финансирования пилотируемых полетов.
Несмотря на это, возможности и дальность полетов космических зондов стабильно растут. Дошло до того, что Лаборатория реактивных двигателей НАСА, расположенная в городе Пасадена, штат Калифорния, сумела создать таких безупречных и выносливых роботов, как марсоходы «Spirit» и «Opportunity», оперируя бюджетом настолько крошечным, что руководители программ по запуску человека в космос посчитали бы его ошибочным.
Один из них все еще действует, а другой прекратил работу, причем это произошло через восемь лет после их посадки, хотя первоначально планировалось, что вездеходы будут исследовать поверхность «красной планеты» только в течение трех месяцев. До настоящего времени стоимость проекта составила всего около $924 млн., т.е. две трети той суммы, которую обычно выделяют на запуск одного шаттла.
Тем не менее, несмотря на все эти успехи и то, что шаттлы снимают с эксплуатации, а программу НАСА «Constellation» — проект эпохи Буша, имеющий целью новый полет астронавтов на Луну, который с самого начала страдал от недофинансирования – прекратили, финансирование, выделяемое на программы Управления научных исследований в 2012 году, будет значительно урезано.
Например, из-за того, что НАСА, вероятно, столкнется с сокращением финансирования на $6 млрд., неминуемая угроза нависла над проектом отправки беспилотного аппарата на Европу, причем уже в третий раз за десятилетие. Это не просто прискорбный факт, а факт, противоречащий врожденной тяге человека к исследованию окружающего пространства. Когда это бывало, чтобы мы открыли целый океан и тут же перестали обращать на него внимание?
Вместе с тем, данные соображения отнюдь не являются аргументами в пользу того, чтобы свернуть пилотируемые космические полеты и бросить все силы на осуществление программ, предусматривающих отправку роботизированных аппаратов. Наоборот, существует куча причин, по которым деятельность астронавтов не следует ограничивать низкой околоземной орбитой, а посылать их в различные уголки Солнечной системы.
Однако построение и запуск МКС привели к тому, что деятельность по освоению космического пространства людьми, похоже, застыла в своеобразном «режиме ожидания». Это произошло по той простой причине, что неразумно, завершив такой дорогостоящий проект, сразу отказываться от его использования. Если посмотреть на события в таком свете, становятся вполне понятными недавно принятые администрацией Обамы решения о закрытии программы «Constellation Moon», снятии с эксплуатации шаттлов и поиске более дешевых способов отправки астронавтов на МКС.
Тем не менее, учитывая успехи в освоении космоса, достигнутые беспилотными аппаратами, необходимо использовать сэкономленные средства, а возможно, и выделить новые, чтобы в полной мере сохранить финансирование проектов, осуществляемых Управлением научных исследований НАСА.
Благодаря полетам беспилотных кораблей мы узнали, что Солнечная система полна чудес, а, кроме того, эти проекты существенно расширили наше понимание того, какое место мы занимаем во вселенной.
Мы узнали о существовании бесчисленного множества планет и смогли своими глазами увидеть картины того, как зарождаются солнечные системы. Все это мы получили, заплатив всего одну треть от бюджета агентства, финансирование деятельности которого составляет только 0,6% бюджета федерального правительства.
В конце 30-х годов писатель-фантаст Герберт Уэллс (H.G. Wells) как-то заметил, что человечество стоит перед выбором — «или вселенная, или ничего». Население нашей планеты постоянно растет, природные ресурсы истощаются, а климатические изменения принимают угрожающие масштабы. Поэтому эта дилемма является очень актуальной и для нашего поколения. По-моему, выбор здесь очевиден.
Майкл Бенсон – автор книг «За пределами: Обзор межпланетных исследований (Beyond: Visions of the Interplanetary Probes)» и «Вглубь и вверх: Хроника пространства-времени» (Far Out: A Space-Time Chronicle)». В настоящее время фотоснимки, легшие в основу книги «За пределами», демонстрируются на выставке в Национальном аэрокосмическом музее при Смитсоновском институте в Вашингтоне (Smithsonian Institution’s National Air and Space Museum).
Источник: Голос России
Комментарии