Военная тема – особенная для российского кинематографа.Она воспринимается эмоционально до сих пор (День Победы – не только праздник, объединяющий россиян, вне зависимости от идеологий и политических пристрастий, но и «праздник со слезами на глазах»), несмотря на то, что со времени Победы прошло уже 66 лет
Аудитория изменилась. Предыдущие поколения кинематографистов снимали фильмы для тех, кто видел войну или узнал о ней, прежде всего, по воспоминаниям близких. В последнее десятилетие основная часть зрителей – это поколения, знающие о боевых действиях по фильмам предыдущих лет, по книгам (хотя все в меньшей степени – Россия перестала быть самой читающей страной). Да еще по урокам в школах, воспринимаемыми многими как «обязаловка», о которой забывают, сдав очередной экзамен. Отсюда и понимание того, что о войне надо говорить другим, чем раньше, языком – вопрос только, каким.
Снятие табу
В Советском Союзе многие аспекты военной темы были табуированы – считалось, что они способны внести смуту в сознание лояльных граждан. В современной России есть свои табу – как и в любой другой стране – но по сравнению с советским обществом их неизмеримо меньше.
Например, в советское время предпочитали не вспоминать лишний раз о «неудобных» страницах военной истории. Например, о Ржевской битве «простые люди» знали разве что по стихам Твардовского (автор пронзительно-искреннего «Теркина на том свете» мог написать и «Я убит подо Ржевом»). Сейчас кинематографисты НТВ сняли фильм «Ржев: неизвестная битва Георгия Жукова», в котором кровопролитная операция «Марс» не только выводится из тени Сталинградской битвы, но и показывается как часть трагедии народа, выстоявшего в самой страшной войне в истории человечества.
Тема Ржева важна в еще одном контексте – снятия «глянца» с образов великих людей. Ответственным за Ржевскую операцию был Георгий Жуков – главный маршал Победы, чей большой полководческий талант не оспаривают даже его критики. Но и у выдающихся полководцев есть неудачи, о которых биографы стараются не говорить (кстати, и в обширных воспоминаниях самого Жукова об операции «Марс» почти ничего не сказано). Теперь средствами кино удалось представить другую точку зрения, которая имеет право на существование.
Еще одна «запретная» тема – судьба людей, сотрудничавших с оккупантами. Точнее говоря, она присутствовала и в советском кинематографе, но «плакатно», в черно-белых цветах. Сейчас очевидно стремление понять людей, оказавшихся «по другую сторону» во время величайшего противостояния в российской истории. Обращает на себя внимание фильм «Одна война», посвященный судьбе женщин, родивших детей от немцев. Это горесть не только России – во многих европейских странах такие женщины – да и их потомки – оказались париями. Можно вспомнить о трагедии таких людей в Норвегии, фактически «выброшенных» из общества – в небольшой стране им было куда труднее затеряться, чем в необъятной России. «Одна война» — попытка осмысления драматических событий, о которых можно сказать библейскими словами: «Не судите и не судимы будете».
Равно как и тема предвоенных репрессий и отношения советских людей к власти в начале войны. Оно не было столь единодушным, как утверждала советская традиция, но неприятие оккупантов, чужой власти, жестоко устанавливавшей «новый порядок», было выше, чем претензии к своим. Один из фильмов так и называется «Свои» — речь в нем идет о сложных взаимоотношениях советских военных и крестьян из Псковской области в начале войны. Люди, вовсе не симпатизировавшие советской власти, признают, что в непримиримой борьбе своими являются те, кто сражался на ее стороне. Причем признают не теоретически, а принимая трудные жизненные решения.
Образ героя
Современному миру свойствен прагматизм, неотделимый от дегероизации. Однако новым поколениям нужны образцы для подражания – не идолы, а ориентиры, примеры мужественного идеализма, благодаря которым у людей появляется смысл жизни.
Одна из успешных попыток такого рода – прошлогодний фильм «Брестская крепость». В нем созданы запоминающиеся образы руководителей ее обороны – людей, реально существовавших, с разными судьбами (кто-то погиб, кто-то смог пережить войну). В них нет пафосности, того, что называют ложным героизмом. Это люди, в мирное время бывшие обычными командирами Красной армии и проявившие лидерские качества в экстремальной ситуации. Один из них – майор Гаврилов, командир полка, который еще до начала войны предупреждал об угрозе со стороны немцев, с которыми у СССР были тогда сразу два договора – о ненападении («пакт Молотов-Риббентроп») и о дружбе и границе. Он показан в фильме ярко и правдиво – как человек внутренне сильный, опытный командир, способный вести за собой людей и брать на себя ответственность за принимаемые решения.
Разумеется, в фильмах о войне действуют и герои вымышленные, но образы которых не являются от этого менее убедительными. Например, майор Твердохлебов из «Штрафбата», которого не сломали несправедливые преследования — он становится командиром штрафного батальона и сплачивает людей, которых первыми посылали на смерть – политических и уголовных заключенных. Можно спорить о том, насколько фильм достоверен в подробностях (например, командирами штрафбатов не становились разжалованные офицеры), но художественный кинематограф допускает вымысел в деталях, если они не противоречат исторической правде. То, что «штрафников» первыми посылали на смерть, факт, равно как и судьбы командиров, которых направляли в штрафбаты для «искупления кровью» подлинных и мнимых прегрешений.
Но героем может быть не только воин – фильм «Поп», посвященный драматическим отношениям между людьми на оккупированной нацистами территории. И героем здесь становится скромный провинциальный священник, который защищает мирных людей по мере своих скромных сил. Он оказывается между двух огней – немцы ему не доверяют, после их изгнания его отправляют в лагерь, обвинив в коллаборационизме (такова была судьба реально существовавших священнослужителей из «Псковской миссии»). Однако в трудные годы он не только сам остается человеком, но и пробуждает лучшие чувства в людях с изломанными судьбами, которых с ним сводила судьба. Хотя священник и не всесилен – если человек лишен морали, стал беспринципным предателем, то и духовник не властен над его свободным выбором, который, как учит христианская церковь, можно сделать как в пользу добра, так и зла.
Пределы возможного
Правда и правдоподобие – противопоставление, относящееся не только к «Штрафбату», но и к другим фильмам. Например, возмущение значительной части общества вызвала трактовка военных событий в фильме «Сволочи» — знаменитый режиссер Владимир Меньшов в 2007 году даже демонстративно отказался вручать его создателю почетную премию. В фильме шла речь о судьбе детей, которых советские «силовики» превращают в диверсантов, калеча их судьбы. Такой факт действительно имел место, но с одной, но решающей, поправкой – операцию проводили немецкие спецслужбы. Представляется, что здесь был перейден порог, который в каждом конкретном случае должен определяться нравственными представлениями людей искусства.
Споры вызывают фильмы о войне Никиты Михалкова – «Предстояние» и только что вышедшая на экраны «Цитадель». Сам режиссер рассматривает их как притчи, в которых не стоит искать мелкого правдоподобия. Проблема, кажется, состоит в том, что военная тема и творческие искания сильно расходятся, наверное, на другом «материале» они смотрелись бы несколько иначе. И, разумеется, есть гениальный фильм «Утомленные солнцем» с законченной трагической – и вполне соответствующей духу своего времени – историей, который получил неожиданное продолжение после «воскрешения» автором своих погибших героев. Что не могло не встретить психологического неприятия.
В любом случае, военная тема еще долго будет предметом споров, затрагивающих и кинематограф, и поводом для создания фильмов, лучшие из которых будут смотреть еще многие поколения россиян. Не только узнавая из них о событиях, все более уходящих в историю, но и размышляя о вечных проблемах, носящих общечеловеческий характер.
Источник: Голос России
Комментарии