InoPressa: Праздничные мероприятия, которые устраивает Владимир Котенев, стали обязательными для представителей берлинской общественности — но сам посол хочет быть кем-то большим, чем просто королем вечеринок.
Во внутреннем дворике российского посольства в Берлине, пишет корреспондент Berliner Zeitung Юдка Штриттматтер, в окружении цветочных клумб робко притаилась статуя Ленина: времена, когда она украшала вход в посольство, заставляя посетителей вытягиваться по струнке — пусть даже внутренне — уже стали историей.
Вот уже 5 лет на знаменитой берлинской Унтер ден Линден, 63-65 царствует человек, который вдохнул новую жизнь и распахнул двери посольства. Владимир Котенев, по-западному элегантный, появляется в дверях одной из многочисленных комнат российского посольства для беседы, усаживается на диван и угощает изысканным печеньем и шоколадом. Он не забыл взять с собой и ответы на заранее присланные ему вопросы. «Он предпочитает заранее обезопаситься — всем известно: Котенев недолюбливает журналистов», — пишет автор.
Так вот и выглядит современная Россия — та Россия, с президентом которой Дмитрием Медведевым сегодня в Мюнхене встречается канцлер Германии Ангела Меркель. Россия, которую, по словам ее посла, западные журналисты до сих пор выставляют в своих материалах в неправильном свете.
Правильного понимания Котенев требует и относительно своей работы. Он не хочет, чтобы его воспринимали просто как короля вечеринок — а их он устраивает в своей «вотчине» превеликое множество, отмечает журналист. «Котенев устраивает праздники для тех, кого все знают, для тех, кого уже забыли, и для тех, кто вообще оказался в списках приглашенных каким-то загадочным образом».
Сегодня он убежден, что между показами мод, балами, которые дает российское посольство, есть и другие мероприятия, требующие его присутствия и имеющие мало общего с омарами, шампанским и «казачком» на десерт. Речь идет о приемах в честь национальных праздников или встречах с ветеранами.
«Интересно было бы посмотреть на лица завсегдатаев четы Котеневых — таких, как Катя Риманн, Франциска ван Алмзик или Германн Бюльбекер, когда они вместо многообещающего вечера попали на чествование ветеранов войны», — продолжает автор.
Перед Котеневым как перед представителем своей страны стоит непростая задача — пробудить у немцев уважение к своему народу и его руководству. А также заставить журналистов отказаться от закостенелых клише, согласно которым русские не расстаются со стаканом водки.
Чета Котеневых, продолжает журналист, свободно говорит по-немецки, может поддержать разговор как с боссами от экономики и политики, так и светскую болтовню. Эта элегантная пара приглашает к себе и других представителей немецкой общественности. Такое ощущение, пишет автор, что Котеневы руководствуются принципом: чем более пестрое общество, тем лучше.
На праздновании Дня России 12 июня в российском посольстве одновременно оказались персоны, которых трудно представить себе рядом в обычной жизни: например, главный редактор Bild Кай Дикманн и бывший руководитель ГДР Эгон Кренц.»Не это ли истинное единство Германии, чествуемое на российской территории?» — с иронией восклицает автор публикации.
У Котеневых действует золотое правило: тот, кто приходит к ним в дом, становится «другом семьи». «Я представляю здесь не только президента Медведева, но и мою страну, в которой у Кренца осталось много друзей», — комментирует сам посол. Никто не может навязывать ему, с кем дружить и над чьим гробом произносить хвалебные речи, продолжает автор, имея в виду речь Котенева на церемонии прощания с шефом внешней разведки ГДР Маркусом Вольфом. «Иначе у нас не было бы демократии», — замечает дипломат.
Непросто понять его, замечает в заключение автор публикации, добавляя, что как истинный дипломат он, конечно, должен уметь находить подход ко всем. Его часто спрашивают, говорит Котенев, как он мог быть коммунистом, а теперь стать похожим на остальных европейцев. Котенев сравнивает изменения в своих взглядах с переходом в другое вероисповедание. Все очень просто, замечает Юдка Штриттматтер, «вырос католиком, затем в жизни что-то произошло и — оп! Ты уже протестант чистой воды».
