ИТОГИ.ру: Лидеры «большой двадцатки», от имени своих государств подписавшие в Лондоне совместную декларацию, по сути, расписались в том, что спасать мировую экономику будут именно они — государства, а не рынок и не бизнес. Цена подписи — 5 триллионов долларов. Такую сумму решено направить до конца 2010 года на стимулирование роста мировой экономики. И само по себе такое решение уже на грани чуда: встреча на Темзе символизировала открытие единого глобального антикризисного фронта.
Насколько эффективно будут работать эти деньги и заработают ли они вообще — уже другой вопрос. Ибо еще один, не менее примечательный итог встречи состоит в том, что каждая из стран скорее всего продолжит решать большинство своих проблем самостоятельно и по-своему. Но тот факт, что кризис сближает, стал, пожалуй, первым сенсационным открытием XXI века.
Драка на пожаре
Страсти в международном бизнес-центре ExCeL, где проходил саммит, разыгрались похлеще, чем в лондонском Сити, где бушевали антиглобалисты. Мероприятие было на грани срыва: Николя Саркози пригрозил хлопнуть дверью, если в итоговую декларацию войдет «американская формулировка». Как рассказал «Итогам» помощник президента России Аркадий Дворкович, сыр-бор разгорелся вокруг мер по регулированию финансовых институтов. Саркози, как и его сторонница в этом вопросе Ангела Меркель, горой стоит за введение жесткого надзора за банками и инвестфондами, вплоть до обязательной отмены столь взволновавших мировую общественность бонусов топ-менеджерам. Дверь так и не хлопнула, Саркози остался итогами саммита чрезвычайно доволен, хотя не секрет, что у американцев приоритеты другие.
США настаивают на борьбе с кризисом методом «материального стимулирования» в их, чисто американском понимании: массированных вливаний в экономику из госказны. Состоятельные европейские страны, в первую очередь Германия и Франция, особо раскошеливаться не хотят, упрекая англосаксов в том, что их действия по раздуванию госрасходов и безбрежной эмиссии закладывают основу для нового, еще более страшного кризиса. Респектабельная Европа, уже основательно потратившаяся на тушение финансово-экономического пожара, теперь делает упор на отладку рыночных механизмов. И российская позиция во многом совпадает с европейской. Дмитрий Медведев после встречи с Ангелой Меркель еще накануне саммита не исключил, что Россия по ряду вопросов может выступить с Германией единым фронтом.
Тем не менее конфликт в ExCeL разрешился не в пользу европейцев: у итоговой декларации сохранился заметный американский акцент. Впрочем, и программа капремонта рыночных механизмов, на которой настаивали европейцы, представлена в документе довольно весомо. В первую очередь речь идет о реформе банковского сектора «на принципах открытости и прозрачности». В частности, планируется ввести наблюдение за хедж-фондами и финансовыми инвестиционными инструментами. Страны-отказники будут занесены в черный список.
Бюджет МВФ по замыслу «двадцатки» должен увеличиться втрое, до 750 миллиардов. Кроме того, продажа имеющихся у фонда резервов золота должна принести еще несколько сотен миллиардов на расширение помощи беднейшим странам, развитие глобальной торговли и финансовых рынков. В результате общий «вес» программы фонда, нацеленной на восстановление кредитования и стимулирование экономического роста, составит 1,1 триллиона долларов. Китай обещает МВФ 40 миллиардов, ЕС и Япония — по сотне. Как именно будут проведены эти вливания — через покупку ли бумаг фонда, в виде займов или увеличения квот, пока неясно. К тому же триллион долларов «двадцатка» посулила фонду «с учетом его будущего реформирования», на чем настаивали многие страны, в том числе Россия. Но конкретные очертания этой реформы пока тоже в тумане. Да и развивающиеся страны, ради которых, собственно, все и затевается, относятся к МВФ, неоднократно проштрафившемуся в деле спасения утопающих экономик, с большим недоверием, усматривая в нем инструмент западной финансовой экспансии.
Позицию Москвы уточнил на пресс-конференции сам Дмитрий Медведев, отметив, что значительная часть помощи России пойдет по линии антикризисного фонда ЕврАзЭс общим объемом 10 миллиардов долларов, а также по линии двусторонних отношений.
Насколько саммит в целом был успешен для России?
Аркадий Дворкович, отвечая на вопрос «Итогов», отметил, что Россию устроила бы следующая комбинация: отклик на наши идеи по поводу формирования более гармоничной и целостной системы финансового сектора, плюс начало дискуссии по поводу валютной системы, плюс жесткое обязательство реформировать международные финорганизации наряду с увеличением их ресурсов.
В итоговое коммюнике действительно вошло много российских инициатив (в первую очередь в разделе регулирования финансовых рынков), сформулированных в ходе предварительных консультаций с коллегами по «двадцатке». Предложения по реформированию валютно-финансовой системы и введению новой резервной валюты за круглым столом не обсуждались. Собственно, никаких иллюзий на сей счет в Москве и не строили. Но, по данным источников в российской делегации, на эту тему немало говорилось на неформальных встречах и в кулуарах саммита. Напомним, эти предложения накануне саммита поддержали Китай и глава МВФ Доминик Стросс-Кан.
В Вашингтоне от итогов саммита вообще в полном восторге. Джордж Сорос называет его историческим, превосходящим все ожидания, а Уго Чавес — глупым, что лишний раз подтверждает: восторг американцев вполне обоснован.
Адвокатская практика
Но радость обеих сторон — и России, и США — от проведенных в Лондоне дискуссий определенно была бы неполной, если бы не еще одна встреча на Темзе — юристов по образованию и президентов по должности Дмитрия Медведева и Барака Обамы.
«Мы оба юристы, читали одни и те же учебники», — напомнил Дмитрий Медведев после знакомства с американским коллегой. Все действительно смахивало на первую притирку в ходе тяжбы опытных адвокатов, знающих цену себе и партнеру. Чуть позже, отсматривая отснятые кадры, фотокорреспонденты обратили внимание на то, что у президентов на многих снимках совершенно одинаковое выражение лиц. Журналисты также заметили, что изменилась сама стилистика общения глав крупнейших государств: исчезло привычное с ельцинских времен панибратство. Медведев и Обама величали друг друга вполне официально — с приставкой «президент», по плечам друг друга не хлопали. Держались подчеркнуто корректно и взаимоуважительно, но натянутости не ощущалось. Говорили же в основном о решимости вывести российско-американские отношения из дрейфа, причем по возможности оперативно: первые результаты планируется обсудить уже в июле, в ходе визита Обамы в Москву.
Неугомонный Сильвио Берлускони во время традиционного family photo попытался раззадорить новых знакомых дружескими полуобъятиями и неформальными ремарками, но те лишь вежливо поулыбались.
Что ж, новые времена, новые нравы. Похоже, эпоха многозначительных взглядов «глаза в глаза» действительно уходит, унося с собой романтические иллюзии о «мире на двоих» и тяжкие разочарования, едва не вернувшие державы к холодной войне. Грядут времена прагматических расчетов каждого встречного шага и жестких «адвокатских» торгов по каждой запятой общих документов. Да и кризис к точному счету обязывает.
И все же значение личных отношений в большой политике никто не отменял, а первое впечатление нельзя произвести дважды. Свидетельские показания главы МИДа Сергея Лаврова, присутствовавшего на переговорах, звучали оптимистично: «Новое качество российско-американских отношений отмечено очень хорошим первым личным контактом президентов». Сам Медведев, делясь впечатлениями с журналистами, выглядел тоже вполне довольным: отметил, что на многие вещи он с американским коллегой смотрит одинаково и что Барак Обама умеет слушать и слышать партнера.
Добавим лишь, что сама встреча длилась около часа и прошла на американской территории — в лондонской резиденции посла США в Риджент-парке. Но тут, как говорится, ничего личного: прошлый контакт лидеров состоялся на российской земле, а протокол предписывает очередность.
Станет ли российско-американская встреча на Темзе своего рода встречей на Эльбе? Так или иначе, лидеры России и США «проголосовали» за перезагрузку отношений.
ПРО и сontra
Конечно, о резкой смене Вашингтоном внешнеполитической ориентации говорить не приходится. Но рискнем повториться: кризис сближает. Экономические неурядицы и ворох полученных в наследство внешних проблем — от афганского капкана до иранской ядерной головоломки — диктуют Обаме необходимость экономить на амбициях, отделяя зерна от плевел. И в сухом остатке — очень простая вещь: Вашингтону без содействия Москвы (как минимум отсутствия ее противодействия) трудно, если вообще возможно решить свои самые острые и болезненные вопросы. Добиться же от Кремля желаемых шагов ковбойским наскоком, как показал опыт, практически нереально — надо не давить, но договариваться, искать компромиссы.
Добавим лишь, что «перезагрузка» с Москвой для Вашингтона отнюдь не «эксклюзивный» товар: США меняют тональность разговора со всеми влиятельными столицами, отношения с которыми были изрядно подпорчены за время президентства Буша. При этом, конечно же, новая команда Белого дома не намерена уступать геополитические высоты. Как говорит Обама, «США должны сохранять лидерские позиции, но учитывать мнения других стран».
Первые результаты в отношениях с Москвой уже есть: решение заключить новый договор о ядерном вооружении, призванный заменить СНВ, срок действия которого заканчивается в конце года, и дополнить Договор о сокращении стратегических наступательных потенциалов. Буш, напомним, на сей счет просто отказывался разговаривать с Кремлем. На уступки по ПРО в Польше Обама не пошел, но «принял к сведению» российскую озабоченность, как и предложение Москвы о новой концепции трансатлантической безопасности.
Администрация Буша тоже подчеркнуто игнорировала эту идею Москвы. Медведев, в свою очередь, порадовал Обаму тем, что вместе с США потребовал ясности от Ирана в вопросе его ядерной программы и предостерег Северную Корею от запланированного ракетного пуска. Но публичных обещаний усилить давление на Иран президент России не дал. Не наблюдалось признаков отступления Москвы и по вопросу о дальнейшем расширении НАТО на Восток, и по признанию Южной Осетии и Абхазии…
Модные некогда фигуры речи вроде «разворота над Атлантикой» теперь неуместны. Над Атлантикой жесткая турбулентность, вызванная ипотечными и банковскими крахами в США, спровоцировавшими кризисную волну по всему миру. Впереди совсем новая глобальная стратегия, в которой все вместе и каждый в отдельности должен уметь постоять за себя. В этом и состоит логика единого глобального антикризисного фронта.
