64-й Каннский фестиваль завершился. Фильм Андрея Звягинцева «Елена» взял Приз жюри в конкурсе «Особый взгляд».
Этим фильмом режиссер вошел в число крупнейших мастеров международного уровня.
Классически ясная драматургия фильма касается актуальных проблем общественной психологии и содержит в себе ее исчерпывающий анализ (сценарий Олега Негина и Андрея Звягинцева). Режиссер ушел от притчеобразных вневременных сюжетов и жестко привязал действие к нашим дням и к конкретному городу Москве. В этом городе, как и в сегодняшней жизни, сосуществуют два мира. Первый представлен Владимиром, героем Андрея Смирнова. Богатая квартира, отрегулированный, прагматично разумный образ жизни — бизнесмен-трудоголик или крупный чиновник старой школы. Года два назад он снова женился — на медсестре, которая ухаживала за ним в больнице. Надежда Маркина играет женщину преданную, умную и, кажется, верную, готовую ухаживать за мужем до смерти — она его любит. А второй мир — подмосковный городок, где живет с семьей ее сын от первого брака Сергей. Контраст обстановки и стиля жизни заставит предположить в фильме социальные мотивы, но авторов интересует психологический уклад двух миров.
Елена упрекает мужа в том, что его интересуют только деньги — он действительно ценит заработанное. Сына Елены Сергея тоже интересуют деньги: они нужны для быстро растущего семейства и для того, чтобы отмазать старшенького от армии. Но зарабатывать он не умеет. Поэтому Сергея интересуют деньги не свои, а Владимира.
Это и есть главная тема фильма: он фиксирует появление нового типа соотечественников. Над ними уже нет советской системы плеток, которая заставляла их учиться и двигаться по жизни, а новая реальность развратила их культом легких денег, не предложив никаких к ним путей, кроме криминальных. Такой тип известен каждому, чьи дети, внуки, племянники в массовом порядке бросают школу и существуют без амбиций и планов на жизнь. Это новое «потерянное поколение» уже дает о себе знать заметным поглупением еще недавно великолепно образованной страны и ее быстрым впадением в пучину невежества. Все эти обстоятельства мимоходом отражены в фильме, они создают ощущение культурного вакуума. Кажется, что режиссер рисует нам узнаваемую среду, — на самом деле он коллекционирует в кадре приметы, формирующие два типа психологии. Он доводит свой художественный язык до пределов лаконизма — фильм свободен от «информационного шума», который так полюбило наше кино. В нем «если на стенке висит ружье, оно в финале выстрелит».
Фильм уходит корнями в русскую историю, отрефлексированную Чеховым в «Вишневом саде». Только на месте Раневских теперь Лопахин: он, прагматик и трудяга, кажется аристократом духа по сравнению с кадаврами, умеющими только пить и жрать. Андрей Смирнов в роли Владимира играет личность в лучших традициях психологического кино, когда понимание сущности героя приходит к зрителю, минуя его сознание, — от интонации, погасшего взгляда, нежданной нежности. А внешне — современный Каренин, прагматик и сухарь. Поэтому так больно, когда любовно выстроенный им уклад новые варвары легко разрушат и смачно сплюнут с балкона, как в 1917-м сплевывали вслед сброшенному из окна роялю Рахманинова. И на его одеяле будет извиваться младенец кадавра, как личинка страшноватого завтра.
Нам больно потому, что красиво обустроенный мир кадавры тут же превратят в привычный им свинарник. И потому, что они обделены базовыми человеческими качествами, — общество, состоящее из них, не имеет будущего.
…Чем запомнится 64-й Канн? Как всегда, он до предела обострил споры идейные и эстетические. Были две персоны, мнения о которых разлетелись по крайностям, — датчанин Триер и американец Малик: по их поводу звучали определения «гений», «великий». Половина фестиваля это яростно утверждала, другая — яростно отрицала. Лагеря «триеристов» и «маликистов» были готовы идти друг на друга войной. На этой почве переставали здороваться друзья и становились друзьями незнакомцы.
Разгорались споры: все ли позволено гению? Шутки Триера по поводу Гитлера, Израиля и наци сделали ему рекламу, приковали к фильму интерес, но обошлись ему дорого: фильм отказались покупать немцы (не хотят, чтобы их отождествляли с наци), и самый большой кинорынок мира — американский — закрыл для Триера двери. Мировая печать в основном поддерживает решение Канна объявить Триера «персоной нон грата«. Наша печать этим решением в основном возмущена, обвиняет и Канн и мир в отсутствии чувства юмора. Сама трактовка чувства юмора становится барометром политической брезгливости.
Часто звучало слово «провокация», адресованное наиболее вызывающим лентам «Без сатаны» Брюно Дюмона, «Меланхолия» Ларса фон Триера. Провоцировать эмоции и споры, т.е. заставлять зрителя чувствовать и думать, — одна из задач кино, но мнения расходились в ключевом вопросе: все ли средства хороши?
Если считать, что кино отражает круг тревог современного мира, то темой года становится педофилия: насилию над подростками, нерадивым отцам и брошенным детям посвящено как никогда много лент: «Polisse», «Михаэль», «Спящая красавица», «Моя маленькая принцесса»… Канн явил также ностальгию по «золотому веку» кино с его ясно прописанной драматургией, ритмическим богатством и яркими актерскими работами. Фильмов, играющих в старые киножанры, было немного, но они встретили самый горячий отклик зала: «Гавр» Каурисмяки, «Артист» Хазанавичюса, «Кожа, в которой мы обитаем» Альмодовара.
Много нареканий вызвал отбор лент в конкурс. В самом престижном соревновании мира было так много рядовых картин («Спящая красавица», «Михаэль», «Драйв», «Источник»…) что возникал вопрос — почему на Олимп не пустили таких сильных режиссеров, как Гас Ван Сэнт, Ким Ки-дук и Андрей Звягинцев: их фильмы, показанные в «Особом взгляде», на голову выше иных конкурсных. При таком изобилии посредственных лент жюри поставлено в условия, когда лауреатов за него кто-то уже выбрал и расчистил им дорогу к фестивальным призам.
Призы 64-го Каннского международного кинофестиваля
Главный конкурс:
«Золотая пальмовая ветвь» — «Древо жизни», режиссер — Терренс Малик (США);
Гран-при — «Однажды в Анатолии», режиссер — Нури Билге Джейлан; «Мальчик на велосипеде», режиссеры -братья Дарденн.
Приз за режиссуру — Николас Виндинг Рефн (фильм «Драйв», Дания);
Лучшая мужская роль — Жан Дюжарден (в фильме «Артист», Франция);
Лучшая женская роль — Кирстен Данст (в фильме «Меланхолия», режиссер — Ларс фон Триер, Дания);
Лучший сценарий — «Примечание», режиссер — Йоссеф Седар (Израиль);
Приз жюри — «Polisse», режиссер — Майвенн Ле Беско (Франция);
Премия ФИПРЕССИ — «Гавр», режиссер — Аки Каурисмяки (Финляндия).
«Особый взгляд»:
Приз «Особого взгляда» — «Ариранг» (реж. — Ким Ки-дук); «Остановка в пути» (реж. — Андреас Дрезен).
Приз жюри — «Елена» (реж. — Андрей Звягинцев)
Источник: 
Валерий Кичин «Российская газета» — Столичный выпуск №5484 (108)
Комментарии